Цвет боли: бархат

В девушке взыграла журналистка, каковой она и была, пусть недоучившаяся, но все же.

Отобрать снимки оказалось не так-то просто, удачных получилось так много, что хватило бы на десяток журналов. Линн уже сбросила восемь фотографий Алану, чтобы выбрал из них заказанные четыре, и правила статью, когда Ларс разыскал ее.

Плотно прикрыв дверь, он подошел ближе, заглянул в ноутбук.

– Линн, нам нужно поговорить.

Она лишь слегка повернула голову, продолжая печатать:

– Через полчаса. Мне нужно отправить Алану текст.

Возразить не успел, у нее зазвонил телефон.

– Да, Алан. Я сейчас, немного дописать осталось, у нас показ был дольше запланированного.

– Линн! – буквально орал Алан. – Я не могу выбрать! Хоть все восемь фотографий бери. Класс! Слушай, а ты можешь увеличить объем статьи, мы бы целый разворот сделали, а?

– Тогда дай еще полчаса.

– Да хоть два! Я домой не уйду, буду ждать. Умоляю! Я возьму все восемь?

– Бери.

Она снова уткнулась носом в экран, пальцы запорхали по клавишам. Руки легко вспомнили, и ошибок в тексте почти не было. Ларс сидел рядом на стуле, наблюдая.

Линн ушла в свое дело с головой, просто заставив себя не думать о присутствующем муже, она вспоминала показ, восторженные вопли зрителей, подробности моделей и тех, кто их демонстрировал, то, как встречали какую модель… Она работала, и Ларс видел перед собой профессионала. Это было то, чего он совсем не знал о своей жене.

Забыв о Карин, о том, что провел красотку в клуб, о словах Линн про развод и даже о ее обиде, он впитывал новые впечатления о супруге, как сухой песок впитывает воду. Сколько же всего он еще не знает о Линн, сколько всего в ней откроется! И как ему повезло встретить эту девушку.

Закончив набирать текст, Линн впилась глазами в экран, выверяя фразы. Пальцы левой руки прижаты к губам, губы шевелятся, проговаривая написанное…

– Угу…

Клик «отправить» и звонок в редакцию:

– Алан, лови текст.

– Да, Линн. Да! Да-а!!! Класс! У тебя талант, ты должна работать у меня!

– Никому я ничего не должна, – отрезала Линн и отключила мобильный.

Только теперь она почувствовала, насколько вымоталась за последние дни. Устало откинувшись на спинку стула, повернула голову к мужу:

– О чем ты хотел поговорить?

Ларс с трудом оторвался от экрана ноутбука, на котором продолжалось слайд-шоу из снятых Линн кадров. Даже не будучи профессионалом, Ларс понимал, что каждый второй кадр годится для обложки журнала.

– Я не приводил Карин в клуб, она встретилась мне возле входа и попросила помочь попасть внутрь, утверждая, что у нее задание Алана. У меня нет и не было никаких отношений с ней…

– Ты шел с ней от машины, мне было видно в окно, так как я ждала тебя. Алану можно было просто позвонить и поинтересоваться, должна ли Карин делать репортаж. И вообще, почему она продолжает работать в издании, принадлежащем тебе, если ее дневник ложь? Но, Ларс, я тебя умоляю: хватит уже упоминать Карин. Даже если она снова повисла у тебя на шее, ты позволил это сделать, тем самым отвесив мне сильнейшую пощечину и как женщине, и как профессионалу, – Линн кивнула на экран.

– Почему мне все время приходится оправдываться в том, чего я не совершал?

– А ты не оправдывайся, – усмехнулась Линн. Смех получился горьким. – Я сказала, что подам на развод, ты будешь свободен и волен выбирать любую красотку себе на шею. С меня достаточно, правда достаточно, Ларс.

Он поднялся:

– Хорошо. Ты получишь развод и обеспечение тебе и Мари.

– А вот этого не нужно, я не столь богата, как ты, но несколько миллионов имею. Наследство, знаешь ли… – развела Линн руками.

Чем закончился бы этот разговор, неизвестно, но в комнату буквально ввалилась компания во главе с Бритт:

– О, а мы думали, вы целуетесь…

Подруга появилась в весьма неожиданном обществе.

Дело в том, что за кулисами счастливых авторов встретил… Карл Адлер. Он шагнул к Петре с букетом:

– Петра, это потрясающе! Не стал вручать там, – Адлер кивнул на все еще орущий зал, – боялся остаться незамеченным. У меня уже спрашивали твой телефон очень серьезные клиенты. Обещал познакомить.

Бритт взвыла:

– Ну, что я тебе говорила?!

Адлер повернулся к ней: