Они остановились перед домом и вышли из машины. Макс и Леклерк направились к багажнику, а Мышка потопал прочь разбираться с системой сигнализации. Стояла темень – хоть глаз выколи. На луну не было даже намека.
– Сколько земли, – пробормотал довольный Леклерк. – Сколько больших деревьев. Чтобы подглядывать друг за другом, соседям здесь нужен бинокль.
– Будем надеяться, что сегодня никто не захочет поиграть в Чингачгука-Ястребиный Глаз, – усмехнулся Макс, доставая из багажника выложенную внутри бархатом коробку и рулон звукоизоляционного материала, который часто применяют в театрах.
Они ждали.
Минут десять спустя появился спешивший обратно Мышка.
– Извините, что так долго. Уж больно хорошая система.
– Не надо извиняться, – подойдя к парадной двери, Макс почувствовал в кончиках пальцев знакомое покалывание. Раскрыв футляр с отмычками, он приступил к работе.
– Чего возиться? Пусть Мышка ее выломает, и дело с концом. Сигнализация все равно не работает.
– Это грубо, – прошептал Макс, глаза его были полуприкрыты, все мысли – внутри замка. – Сейчас… Еще один момент…
Пальцы его не подвели. Мгновенье спустя они стояли в ошеломляющем трехъярусном холле, облицованном черным и белым мрамором, а на них смотрела копия Венеры, водруженная посреди бассейна с золотыми рыбками.
– Боже! – это было единственное, что пришло Мышке в голову.
– В самом деле. От этого почти что хочется остановиться и задуматься. – Макс бросил взгляд в сторону гигантской вешалки из изогнутых рогов. – Почти что.
Они разделились. Леклерк пошел вверх по широкой изгибающейся лестнице в спальню – к сейфу и украшениям миледи; Макс и Мышка остались на первом этаже.
Они работали тихо и слаженно, вырезая полотна из чересчур, по мнению Макса, аляповатых рам и складывали их в коробку с бархатной обивкой. Скульптуры из бронзы, мрамора и камня они заворачивали в звукоизоляцию.
– Роден, – Макс остановился для мини-лекции. – Это действительно замечательная вещь. Ты видишь движение, Мышка? Какая легкость! Какая любовь художника к своему творению!
Мышка увидел только забавный округлый камень.
– Конечно, Макс. Очень здорово.
Макс вздохнул и благоговейно уложил Родена между складками тяжелой ткани.
– Нет, эту не надо, – произнес он, увидев, какую бронзовую глыбу держит в руках Мышка.
– Она тяжелая, – сказал Мышка. – Крепкая. Наверное, она дорого стоит.
– Несомненно, иначе ее не было бы в этой коллекции. Но ей не хватает стиля, Мышка, и красоты. Намного важнее воровать красивое, чем просто дорогое. В противном случае мы грабили бы банки, правда?
– Ага, – он вышел в соседнюю комнату и вернулся со статуэткой Ремингтона – ковбой верхом на брыкающейся лошади. – А как насчет этой, Макс?
Макс осмотрел ее. Хорошая вещь и наверняка тяжелая, как грузовик. Хоть и не в его вкусе, но Макс видел, что Мышке она понравилась.
– Прекрасный выбор. Но лучше отнести ее в лимузин прямо так. Мы здесь уже почти закончили.
– Неплохо, весьма неплохо, – добавил сбежавший с лестницы Леклерк, довольно похлопывая себя по набитому напоясному карману. – Не знаю, что мадам и месье взяли с собой в Европу, но нам они тоже оставили целую кучу безделушек, – трудно было обойти вниманием акции и наличные деньги, которые он нашел в двойном сейфе, но Макс очень суеверно относился к краже денег. Не такой был Леклерк человек, чтобы плевать на чужие суеверия. – Посмотри на это.
Он вытащил из кармана ослепляющую горсть брильянтов и рубинов. Камни были объединены в ожерелье из трех ниток. Макс взял его, поднял к свету и хмыкнул.
– Как только можно взять такие красивые камни и превратить их в такой кошмар? Леди должна быть нам благодарна за то, ей больше придется это носить.
– Это может стоить по меньшей мере пятьдесят тысяч.
– Хм-м, возможно, – подумал Макс и пожалел, что у него с собой нет лупы. Он выбрал бы самые подходящие камешки и сделал бы более симпатичное ожерелье для Лили. Взгляд на часы и кивок: – Думаю, что наш кутеж окончен. Начнем грузить? Кажется, мы сможет попасть домой как раз между завтраком и обедом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Он прирожденный дьявол, и напрасны
Мои труды и мягкость обращенья.
Напрасно все! Становится с годами
Он лишь еще уродливей и злей.
Вильям Шекспир, «Буря»
8
Когда Люку исполнилось шестнадцать лет, Мышка научил его водить машину. Уроки вождения проходили за городом, но все равно – во что они только не врезались и с чем они только не сталкивались. Однажды, когда Люк ухитрился одновременно затормозить, переключить передачу и повернуть руль, они чуть было не съехали в болото. Но Мышка оказался просто бездонным кладезем терпения.