Отрок (XXI-XII)

Дед, что- то совсем пригорюнился -усы обвисли, плечи опустились, он поерзал на лавке, потом со вздохом поднялся.

- Пойду я, дел много…

- Погоди, деда, не договорили еще!

- Потом, Михайла, потом. Отдыхай, поправляйся…

- Ты тогда вели кому-нибудь, чтобы Дмитрия ко мне прислали.

- Ладно.

" Все еще переживает за сына, и мать любит, как родную дочку, не хочет расставаться. Даже забыл спросить: какой я второй соблазн для пацанов измыслил? Мать уедет и останется с Алексеем, я тоже в крепости засяду, Лавра он не очень любит, да и проблем с ним… Зато Татьяна скоро ему еще одного внука родит или внучку, а Листвяна… Так, Листвяна. Что у нас тогда с наследством получается? По листвичному праву мне не светит вообще ничего - отец умер раньше деда. Все права у Лавра, а после него у Кузьмы с Демьяном. Но Листвяна может родить пацана… Тут все решает сам дед - может признать сына наследником, а может и не признать. Тогда просто даст вольную Листвяне и будет ее кормить до того, как пацан не вырастет. Но Листвяна-то, наверняка, рассчитывает на большее. На что именно?

Сотником Лавру не быть, он и в десятники-то не вышел - был рядовым у брата, потом оказался подчиненным Глеба, теперь - Тихона. Но сотня, скорее всего, деда не переживет, остается воеводство. Это титул наследственный, а не выборный, но воевода из Лавра, как из меня балерина. Может Листвяна на это надеяться? Если дед проживет еще лет двадцать, может. Тогда ее пацан уже будет совершеннолетним, а Лавру будет за пятьдесят. Но под воеводой должна быть дружина, а она, по крайней мере, ее зародыш, сейчас, подо мной… Вот почему мать Первака приговорила!

Бабы, насчет наследства и прочих династических заморочек, секут на много лет вперед. Ничего удивительного: пребывая "при муже", не имея права голоса, они привыкают действовать окольными методами и просчитывают даже самые маловероятные варианты развития событий, заранее прикидывая способы получения нужного результата. Вот мать и просчитала: сын Листвяны - законный наследник, а Первак - во главе дружины. В таком варианте Лавр, Кузьма и Демьян - по боку, если вообще живы останутся. Если же Первака из этого расклада устранить, то мадам Листвяне корячится облом по всем направлениям сразу!

Получается весьма жесткая альтернатива: либо мне жить, либо Перваку. Однако, ситуация. Допустим, Первака с доски снимаем… Что образуется? Мне, по-прежнему, наследство не светит, воеводство наследует Лавр, а после него кто-то из близнецов. Я остаюсь "во главе вооруженных сил Погорынья", а Листвяна со своим бастардом? По листвичному праву, если дед признает сына от Листвяны, тот должен сесть на воеводство после Лавра. Кузьма с Демьяном такой вариант примут? Не уверен, во всяком случае, я буду на их стороне, а не на стороне малолетнего "дядюшки". Листвяна это понимает? Не может не понимать! На что она готова пойти, ради осуществления своих планов? Пожалуй, на многое, вплоть до устранения всех троих: меня, Кузьмы и Демьяна. XII век есть XII век, на многое ЗДЕСЬ смотрят гораздо проще и комплексуют меньше.

И "скамейка запасных" у Листвяны довольно длинная - кроме Первака, есть еще Вторуша и Третьяк. Так что, устранением одного Первака проблема, надо понимать, не решается. Корень всего в Листвяне, но убить ее - убить деда. Старого эта потеря может запросто сломать. Это молодые свыкаются с потерями, их время лечит - образовывающиеся пустоты в душе так или иначе заполняются, а чем старше становишься… М-да. Вот так и убеждаешься на практике в правильности некоторых положений теории: из двух равнозначных рациональных решений надо выбирать наиболее нравственное, а из нравственных альтернатив - самую рациональную. Как бы странно это не выглядело, но правильный, с точки зрения нравственности, выбор, рано или поздно, обязательно оказывается и самым рациональным, только не всегда это бывает очевидным в момент принятия решения.

Значит, Листвяну не трогать? В конце концов, а почему я решил, что все обстоит именно так, как я думаю? Доказательств-то никаких, одни предположения, причем на основе представлений человека конца ХХ столетия, насмотревшегося всяческого дерьма и склонного всегда предполагать худшее.

- Здрав будь, старшина, звал? - Голос Дмитрия настолько неожиданно оторвал Мишку от размышлений, что тот даже вздрогнул. - Чего это тебя то к лекарке, то обратно таскают? Что-то неладно?

- Все хорошо, Мить, видишь: уже обоими глазами смотрю. Проходи, садись. Как там ребята? Раненых навещал?