Отрок (XXI-XII)

- Здравствуй, Мишаня! Сейчас позову! - отозвался Глеб и вприпрыжку побежал к крыльцу.

"Ну, вот: никакой телепатии - просто побежал позвать".

- Боярич, не губи! - заныл Иона. - Не отдавай колдунье. Ты же отпустить обещал!

- А ты сказал, что возвращаться не можешь, потому что смерть лютая тебя ждет. - Парировал Мишка, спешиваясь. - Вспомни лучше, сколько ты сам душ невинных загубил.

- Так не свей же волей, боярич…

- Ну, и сюда ты тоже не своей волей!

- Здравствуй, Мишаня, - раздался с крыльца голос Нинеи - никак ты за болото ходил? С добычей тебя!

- Здрава будь, светлая боярыня! - На глазах у Ионы, Мишка, на всякий случай, решил соблюдать политес. - Благодарствую на добром слове, но добыча не моя - Стерва с сыном, хотя ходили они по моему приказу.

- Значит, обещание свое исполняешь? Хвалю, воевода, хвалю. А ко мне его зачем приволок? Сам с допросом не управился?

- Нет, светлая боярыня, управился, узнал все, что у него узнать можно было. А привел в подарок. Помнишь, ты как-то сетовала, что чуть у нищего суму не отняла? - Мишка сделал паузу, ожидая реакции Нинеи на напоминание о встрече с отцом Михаилом.

- Как не помнить? Помню. - Нинея построжела лицом. - Ну и что?

- Этот - Мишка кивнул на Иону - молодой, здоровый, а дел таких натворил, что любая казнь ему мала будет. Прими, Гредислава Всеславна, не побрезгуй.

Мишка потянул за веревку, собираясь подвести Иону к крыльцу, но то уперся, с ужасом глядя на Нинею и, кажется, даже постукивая от страха зубами. Нинея, слегка приподняв левую бровь, с интересом оглядела "подарок" с ног до головы, потом спустилась с крыльца и подошла вплотную к Ионе. Пленник зажмурился и втянул голову в плечи, словно ожидая смертельного удара.

- Ну, ну, что ж ты так боишься-то? - заговорила Нинея таким голосом, как будто успокаивала домашнюю скотину. - Глаза-то открой.

Иона продолжал стоять зажмурившись. Нинея взяла его большим и указательным пальцем за щеки, сдавила так, что губы сложились "дудочкой" и властным голосом приказала:

- Глаза! Открой!

Иона приподнял веки, встретился взглядом с Нинеей и… перестал трястись, расслабился, выражение его лица стало тупым. Вернее сказать, с лица Ионы исчезло всякое выражение вообще. Нинея, деловито и не торопясь принялась осматривать "подарок", как коня на ярмарке. Повернула туда-сюда голову Ионы, потянув за бороду, заставила открыть рот, помяла мышцы, потом, не стесняясь ни Мишки, ни крутящегося рядом Глеба, пощупала в паху. Последнюю манипуляцию, как показалось, Нинея проделывала долго и с удовольствием.

"Блин, она что, трахаться с ним собирается? Богемская графиня, едрена вошь, да за одну эту сцену… э-э, не знаю, что, но… туды твою вперекрест и ржавый швартов родне по женской линии… обалдеть!".

Нинея довольно хмыкнула и, тоном мурлыкающей пантеры пропела:

- Благодарствую, Мишаня, знатный ты мне подарок преподнес, не знаю, чем и отдариваться буду.

- Кхе! Н-н… на здоровье, баба Нинея. - Мишка потеребил поводья Зверя и откашлялся. - Не надо ничего, я так… из уважения…

- Нет, Мишаня, такие подарки без ответа оставлять нельзя, ты меня не позорь.

- Тогда… тогда, как всегда, баба Нинея, мудростью одари.

- Мудрости, значит, хочешь… Ну, пойдем в дом, поговорим. Глеб, коня прими, а этого, - Нинея качнула головой в сторону тупо пялящегося перед собой Ионы - сам знаешь, куда. Пойдем, Мишаня.

Войдя в дом, Нинея распорядилась:

- Неждан, Снежана, помогите Глебу баньку приготовить, помыть, кое-кого, надо будет. - При последних словах волхва улыбнулась, и Мишка готов был поклясться, что улыбка ее была, как принято выражаться, сладострастной. - Садись, Мишаня, кваску с дороги испей.

"Ну, попал ты, Иона. А и не жалко - ты никого не жалел, теперь сам попробуй. Однако, сэр, настроение у вдовствующей графини, сейчас, надо понимать, самое, что ни наесть, романтическое. Не напомнить ли ей о старом обещании? Срок, правда еще не пришел, но вдруг получится?".

- Баба Нинея, помнишь, ты как-то говорила, что есть способ Юльку… то есть, Людмилу, удержать, чтобы она не ушла… как бы это сказать…

- Помню, Мишаня, помню. - Нинея уж и совсем разулыбалась. - Почуял бабкино настроение, негодник этакий? Почуял, я вижу. Эх, был бы ты девкой… А способ простой, никакого секрета тут нет. Влюби ее в себя! Мы, бабы, ради любви… Влюби, одним словом, да так, чтобы она про все забыла. Сможешь?

- Не знаю… она, кроме лекарских дел и думать-то ни о чем не может.