Отрок (XXI-XII)

- Ну почему? Поверил. Только, знаешь, баба Нинея, - Мишка на секунду задумался, пытаясь сформулировать свою мысль - я, в последнее время, как-то перестал понимать: чего надо бояться, а чего не надо.

- Врешь! - уверенно заявила волхва. - Тот, кто не понимает, чего надо бояться - боится всего, ты же, наоборот, ничего не страшишься. А слыхал ли ты Мишаня такую мудрость: "Ничего не боятся только полные дураки"? От незнания твое бесстрашие, от молодости и глупости!

"Угу, точно подмечено, особенно от молодости".

- Ну, ты, баба Нинея, и сказанула! Да со времен Ад… Одинца и Девы, дня не проходило, чтобы кто-нибудь из стариков не проворчал: "Ох уж эта нынешняя молодежь!". И про тебя так когда-то говорили, и я когда-нибудь буду так бурчать.

- Ну что с тобой поделаешь? - Было заметно, что Нинея хочет выглядеть сердито, но не может сдержать улыбку. - Иногда гляну на тебя, и покажется, что с ровесником разговариваю.

- Гляди, боярыня, вот возьму и посватаюсь!

- Ой! - Нинея в притворном ужасе закрыла ладонями лицо. - Да Красава, как узнает, мне все глаза выцарапает!

- Неужто так грозна?

- Еще как грозна! Так, бывает, осерчает, так сердцем разгорится, что… пока веник об нее не обломаешь, и не успокоится.

- Да-а, Нинея Всеславна, не та нынче молодежь пошла, не та. - Мишка сделал постное лицо и сложил руки на выпяченном животе. - Мы со старшими почтительнее были.

- И не говори, Михайла Фролыч! - Нинея покивала головой и преувеличенно горестно вздохнула. - Разве ж в наше время такое дозволялось?

- Истинно сказываешь, матушка, истинно! - подхватил Мишка. - Вот, как сейчас помню, две тысячи лет назад… э-э о чем это я? А! Про молодежь! Ты знаешь, Нинеюшка, девки теперь такие бедовые пошли, ну прямо огонь!

- Ага! Тебе бы только девки! Все вы, кобели, одинаковые, только об одном и думаете!

Первым не выдержал и улыбнулся Мишка, вслед за ним засмеялась Нинея.

- Давненько я так приятно не беседовала! Ты, соседушка, почаще заглядывай, еще поболтаем, я тебе медку стоялого чарочку поднесу. Больно уж ты мудр, да велеречив, просто сердце радуется.

- Благодарствую, Нинея Всеславна, всенепременно загляну намедни… опять же медок…

Нинея, продолжая посмеиваться поднялась с лавки и направилась за занавеску.

- Погоди, Мишаня, я сейчас.

- Уж не за медком ли собралась, соседушка?

- Сиди уж. - В тоне волхвы не осталось и намека на недавнее веселье. - Не медок тебе нужен.

Мишке показалось, что за занавеской открылась и закрылась дверь, и он только сейчас задумался, что нигде, кроме этой горницы, в доме Нинеи не бывал. А дом был большим, в нем, наверняка, было еще несколько помещений. Преодолевая любопытство, так и тянувшее заглянуть за занавеску, Мишка налил себе квасу и принялся терпеливо ожидать возвращения волхвы.

Отсутствовала Нинея довольно долго, но вернулась с довольным видом, у Мишки возникло ощущение, что она искала какую-то вещь, про которую неожиданно вспомнила во время их разговора. Предположение его тут же и подтвердилось - старуха развернула тряпицу и на ладони у нее оказалась маленькая бронзовая статуэтка - поднявшийся на дыбы матерый медведь. Чеканка была настолько искусной, что у небольшой - размером с кулак взрослого мужчины - фигурки, были отчетливо видны зубы, когти и завитки шерсти.

"Опаньки! Такой же, как лис, которого мне Илья подарил. Одна рука, чувствуется!".

- Смотри, Мишаня, этот зверь самим Велесом отмечен. Он от многих бед защитить может, и если ты почувствуешь, что Людмила тебя под себя подминать начинает…

- Баба Нинея, у меня такой же есть!

- Что? Что ты сказал?

- У меня такой же зверь есть, вернее так же сделанный, только не медведь, а лис. Наверно один мастер делал, очень уж похоже.

- Так что ж ты раньше-то?… - Нинея, кажется, была не на шутку взволнована. - Светлые боги! Восьмой зверь! Лис, и пришел к Лису… Даже не верится. Откуда он у тебя?

- Илья подарил.

- А у него откуда?

- В Куньем городище нашел, на капище.

- Вот змей подколодный! И молчал, паскуда!

- Так я же не знал…

- Да не про тебя я! - Досадливо прервала Нинея. - Про волхва куньевского. Молчал дурак, ни себе ни людям. Правильно мы его тогда под лед спровадили.

"Ага! Значит, все-таки, "мы", а не Красава! Ладно, это потом, сейчас внимательно слушать бабку".

Нинея, как назло, замолкла, уставившись на фигурку медведя и, едва заметно, шевеля губами. То ли молилась, то ли разговаривала с бронзовым зверем. Мишка деликатно помолчал, но когда губы волхвы перестали шевелиться, и она о чем-то задумалась, решил напомнить о себе: