Искушение злом

— Почему?

— Формально, она моя единственная свидетельница по делу Лайзы Макдональд, и я не хочу влиять на ее показания. А в личном плане, я не хочу, чтобы она еще больше расстраивалась.

Блейр задумчиво постучал пальцем по кофейной кружке.

— Сегодня утром она двадцать минут изучала во всех деталях этот кусок дерева.

Глаза Кэма засветились, он улыбнулся. — Правда?

— Подумать только, сколько денег я угрохал на цветы и драгоценности, ухаживая за женщинами.

— Ты никогда не обладал моим обаянием, Кимболл.

Может, замолвишь за меня словечко?

— Это новость для меня, что тебе нужен какой-то посредник.

— Никогда раньше это не было так важно для меня.

Так и не придумав в ответ шутки, Блейр встал, позванивая мелочью в кармане. — Ты действительно так серьезно к ней относишься?

— Чрезвычайно. — Он потер рукой там, где было сердце. — Бог мой, тут это так чувствуется.

— Знаешь, этот ее бывший муж был настоящий зануда. Он хотел, чтобы она давала шикарные приемы и научилась украшать интерьеры.

— Я уже его ненавижу. — Теперь он мог задать Блейру вопрос, который ему неловко было задавать Клер. — А зачем она за него вышла?

— Потому что убедила себя, что влюблена и что пора заводить семью. Выяснилось, правда, что он не очень-то и был заинтересован в семье. До того, как все кончилось, он убедил ее, что виноватой в том, что у них не получилось, была она. Она и на это купилась. И она все еще не совсем пришла в себя.

— Я так и понял. — Кэм почти улыбался. — Хочешь спросить, честные ли у меня намерения?

— Пошел ты к черту, Рафферти. — Он быстро поднял руку. — Только не говори, что предпочел бы сейчас оказаться в постели с моей сестрой.

— Сейчас бы я предпочел спокойно сесть и поговорить с ней как с разумным человеком.

Блейр на секунду задумался. — Когда кончается твое дежурство?

— В таком маленьком городке дежурство никогда не кончается. Никогда не знаешь, когда потребуется прогнать мальчишку со скейтом с главной улицы или разнять драку игроков в шашки в парке.

— Старик Фогарти и Макграф все еще занимаются этим?

— Каждую неделю.

— От нашего дома ты точно так же доберешься до парка для своего третьего обхода. Почему бы тебе не подвезти меня домой, а там, может и жареный цыпленок подоспеет.

— Это очень по-добрососедски с твоей стороны, — сказал Кэм, усмехаясь.

Клер решила, что ее вовсе не огорчило его появление. Она обернулась на повторяющееся звяканье металла о металл и отметила, что Кэм только что промахнулся, бросая кольцо.

Она не сердилась на него. Вовсе нет. Она просто пыталась несколько отдалиться, иметь перед собой какую-то перспективу. Она слишком быстро потеряла контроль над всем, что было связано с Кэмом. Это проявилось в том, как они действовали друг другу на нервы после того несчастного случая.

Роб всегда говорил, что в ссоре она прибегает к нечестным приемам, приводя нелогичные доводы, вспоминая старые обиды или замыкаясь в холодном молчании. Конечно, ей-то ее доводы казались совершенно логичными и… «Я снова принялась за это», — подумала Клер, и яростно ткнула вилкой для жаркого в цыпленка на вертеле. Роб принадлежал прошлому, и если она не прекратит мусолить эти воспоминания, она снова станет пациенткой доктора Яновски.

Если этого было недостаточно, чтобы она взяла себя в руки, то ничего уже не поможет.

«Кэм был новой страницей», — решила она. Ей не понравилось, что он сначала допрашивал ее как полийейский, а затем пытался уберечь ее от неприятностей как заботливый любовник. Она так ему и скажет. Позже.

А пока ей просто нужно было время, чтобы все обдумать. И тут он появляется. Сначала с этим куском дерева, который, как он прекрасно знал, растрогает ее. А затем появился сегодня на заднем дворе вместе с Блейром. Демонстрируя свое великолепное тело в ловко сидящих джинсах и в рубашке с рукавами, закатанными на загорелых и мускулистых руках.

Она ткнула цыпленка, перевернула его и заставила себя не поднимать глаза, когда послышались крики, смех мужчин и звяканье подков.

— У него потрясающий зад, — заметила Анжи и предложила Клер только что наполненный ею бокал вина.

— А я всегда восхищалась задницей Жан-Поля.