— Невежда.
— Чудила. — Но улыбка сразу же сошла с его лица, когда он вошел в гараж с пачкой книг в руках. — Клер, что это?
Одного взгляда на книги было достаточно, чтобы ее щеки залились краской. — Ты рылся в моей комнате. Мне казалось, что мы договорились о праве на личное еще в десятилетнем возрасте.
— Когда я был наверху, как раз зазвонил телефон. Аппарат в твоей спальне был ближе всего.
— А я и не догадывалась, что поставила телефон в ящик ночного столика.
— Я искал блокнот. Я собирал кое-какой материал для Кэма, и мне нужно было кое-что записать. Но ведь дело не в этом, не так ли?
Она забрала у него книги и бросила их на верстак. — То, что я читаю, мое личное дело.
Он положил руки ей на плечи. — Это не ответ.
— Это мой ответ.
— Клер, ведь речь не идет о заглядывании в твой дневник и выяснении, что ты втрескалась в капитана футбольной команды.
— Все это не так просто. — Она попыталась отстраниться, но он не отпускал ее. — Блейр, у меня работа.
Он встряхнул ее, и в этом движении были и любовь, и нетерпение.
— Послушай, я думал, что ты так нервничаешь и расстраиваешься из-за ваших отношений с Кэмом.
— Просто нервничаю, — поправила она. — Не расстраиваюсь.
— Да, я вижу. Но как только я приехал сюда, я сразу же понял, что тебя что-то беспокоит. Как ты думаешь, почему я остался?
— Потому что тебе нравится, как я готовлю гамбургеры.
— Ненавижу, как ты готовишь гамбургеры.
— А вчера вечером ты съел целых два.
— Чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю. Ну, так где ты взяла эти книги?
В ней уже не было гнева. Он это видел по ее глазам, постепенно темневшим и влажнеющим. — Это книги отца.
— Отца? — Его пальцы, лежавшие на плечах Клер, стали ватными. Какие бы страхи и подозрения у него не возникали, ничего подобного ему и в голову не приходило. — То есть, как это, отца?
— Я нашла их на чердаке, в коробках, которые убрала мама. Она сохранила большую часть его книг и некоторые Другие вещи. Его рубаху для работы в саду и его… его сломанный компас. Камни, которые он собрал во время поездки на большой Каньон. Блейр, я считала, что она все выбросила.
— Я тоже так думал. — Он снова ощутил себя ребенком, сбитым с толку, ранимым, грустным. — Давай сядем.
Они сели на ступеньке между кухней и гаражом. — Мне всегда казалось, что после его смерти она просто оставилавсе это позади. Ты понимаешь. — Клер сцепила руки, зажав их между колен. — Я осуждала то, как она отряхнулась и двинулась дальше. Логически я понимала, что у нее масса забот. Разваливающийся бизнес, страшный скандал с торговым центром. То, что все думали, что он выбросился и покончил жизнь самоубийством, хотя официально это сочли несчастным случаем. Она так замечательно со всем справилась. В глубине души я ненавидела ее за это.
Он обнял ее за плечи. — Ей также приходилось и о нас беспокоиться.
— Я знаю. Я это знаю. Просто было такое впечатление, что ее ничто не могло сбить с пути. Она ни разу не дрогнула, не потеряла самообладания, поэтому что-то во мне вообще заставляло сомневаться, а любила ли она его когда-нибудь. Потом я обнаружила все эти вещи, то, как она их тщательно сложила, сохранив все эти маленькие памятные предметы, так много для него значившие. И я поняла, думаю, что поняла, что именно она при этом чувствовала. Жаль, что она не позвала меня помочь ей.
— Ты была не в том состоянии, чтобы помогать. Для тебя все это обернулось намного тяжелее, Клер. Ты нашла его. Я же так и не видел… — Он на мгновение закрыл глази и прижал свою голову к ней. — И мама тоже не видела. Все мы потеряли его, но тебе единственной пришлось это увидеть. В первую неделю мама сидела около тебя каждую ночь.
Клер взглянула на него, затем уставилась себе под ноги. — Я этого не знала.
— Доктор Крэмптон дал тебе успокоительного, но ты продолжала кричать во сне. И плакать. — Блейр крепко схватил ее за руку. — Она всю ночь сидела у твоей постели. После этого все происходило так быстро. Похороны, затем эта всплывшая история со взятками.
— Жаль, что я ничего этого не поняла. Жаль, что не поняла.
Они помолчали немного, сидя бок о бок. — Расскажи мне о книгах.
— Я нашла их наверху. Ты знаешь, как отец читал все подряд. — Она заговорила слишком быстро и встала, желая немного успокоиться. — Его наваждением была религия. То, как его воспитали…