Обожествлённое зло

– Это моя работа. – Он не поморщился, когда она выдохнула сигаретный дым прямо ему в лицо, а продолжал ждать, что за этим последует.

– Люди гадают, а вдруг ты что-нибудь в этом деле упустишь из виду. – Когда она наклонилась к пепельнице стряхнуть сигарету, груди ее заколыхались под майкой.

В глазах Кэма мелькнул проблеск гнева, но он быстро сдержал себя. – Люди могут гадать о чем им вздумается.

– Ну вот, теперь это похоже на прежнего Кэма. – Она улыбнулась ему, глядя на него из-под своих длинных ресниц, с наложенным на них толстым слоем туши. – Никто лучше меня не знает, как сильно ты ненавидел Биффа. – Взяв его руку, она прижала ее к своему бедру там, где кончалась ткань шорт, и можно было почувствовать ее упругую, гладкую и горячую кожу. – Помнишь? Мы ведь часто сиживали в темном лесу, и ты говорил мне, как ты его ненавидишь, как хочешь его смерти. Даже говорил, что готов сам его убить. Из ружья. Или ножом. Или голыми руками. – Она почувствовала, как возбуждается от этих слов. – Потом мы занимались любовью. И это было восхитительно.

Что-то внутри него шевельнулось. Старые воспоминания. Старые желания. Прежнее влечение. – Давно все это было. – Он хотел было убрать руку, но она положила сверху свою ладонь и прижала его руку к своему бедру.

– Ты всегда ненавидел его. На днях у Клайда ты хотел убить его. Я так завелась, когда смотрела на тебя. – Она уселась так, чтобы его рука как раз оказалась меж ее ног. – Как в прежние времена.

– Нет. – Исходивший от нее жар соблазнял, но на какое-то мгновение ее влагалище совершенно отчетливо представилось ему в виде медвежьего капкана с острыми зубьями, заглатывающими ничего не подозревающий пенис. Убирая руку, он посмотрел ей прямо в глаза. – Нет, это не так, Сара.

Взгляд ее стал жестким, но она продолжал» улыбаться усаживаясь ему на колени. – Но так, может быть, помнишь, Кэм, что мы вытворяли вместе? – Она положила руку туда, где был его пенис, и с торжеством ощутила, как тот запульсировал и напрягся.

Он схватил ее за запястье. – Не старайся зря, Сара. Она вытянула губы. – Ты ведь хочешь меня. Мерзавец. Вставая, он взял ее за плечи, вынудив ее подняться и чуть отойти. – я уже десть лет, как думаю головой, а не другим местом. – Но из-за того, что он все помнил, из-за того, что когда-то думал, что влюблен в нее, он быстрым, нетерпеливым движением встряхнул ее. – Почему, черт побери, ты ведешь себя так? С твоей внешностью, с твоей головой. Ты думаешь, я не знаю, чем ты там занимаешься наверху, у Клайда? Двадцать баксов за то, чтобы какой-то потный чужой муж попрыгал на твоей постели? Это не то, что тебе нужно, Сара.

– Не смей говорить мне, что мне нужно. – Впервые за многие годы она почувствовала приступ стыда. И возненавидела его за это. – Ты нисколько не лучше меня, и никогда не был. Думаешь, если ты бесплатно трахаешь Клер Кимболл, то стал птицей высокого полета?

– Оставь ее в покое.

Это только подлило масла в огонь. Ярость бушевала в ней, и никакая, даже самая тщательная косметика, уже не помогала, в одно мгновение она стала той, кем и была – стареющей провинциальной шлюхой.

– Эта богатая сука Кимболл с ее пижонской машиной и шикарным домом. Занятно, что из-за ее денег все забыли, что ее папашка был алкоголик и вор. Стоило ей только вернуться в город, как все женщины помчались к ней с пирогами и вареньем.

– А их мужья к тебе.

– Верно. – Она зло и горько улыбнулась. – А когда Клер Кимбол вернется в Нью-Йорк и оставит тебя с носом, они-то по-прежнему будут приходить ко мне. Мы с тобой одинаковы, и так было всегда. Ты все тот же Кэмерон Рафферти, неудачник, и точно так же застрял в этом вонючем городе, как и я.

– Есть разница, Сара. Я сюда вернулся, потому что хотел этого, а не из-за того, что мне больше некуда было податься.

Она резкими движениями поочередно сбросила его руки со своих плеч. Ей хотелось немедленно отплатить ему, заставить страдать. Неважно, за что. – А этот значок шерифа может оказаться очень кстати теперь, когда даже твоя мать думает, а не ты ли забил Биффа до смерти. – Она увидела, как глаза его загорелись гневом, и заликовала. – Очень скоро люди вспомнят про твой буйный нрав и дикие выходки. – Сузив глаза, она снова улыбнулась. – Кое-кто хотел бы, чтобы люди это вспомнили. Кэм, ты думаешь, что знаешь этот городок и всех его почтенных, достойных граждан. Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Чего даже не можешь себе представить. Может, тебе стоит задуматься, а почему это Паркер вдруг собрался и смылся, не забрав даже пенсии. Почему он решился оторвать от стула свою жирную, ленивую задницу? – О чем, черт побери, ты говоришь? Она выболтала слишком много. Нельзя, чтобы самолюбие или гнев подтолкнули ее выболтать еще больше. Поэтому она двинулась к двери, взялась за ручку и обернулась. – Нам могло бы быть хорошо вдвоем, тебе и мне. – Она бросила на него прощальный взгляд, надеясь, что теперь с ее помощью он уж точно окажется на дороге, ведущей в ад. – Ты пожалеешь об этом.