Клятва смерти

Думала ли она об этом когда-либо раньше? Понимала это? Признавала? Ева и сама не знала ответа.

— А ты почему выбрал Нью-Йорк? — спросила она Рорка.

— Я мечтал о Нью-Йорке с детства. Для меня это был сияющий золотой приз, и я мечтал его схватить. Мне хотелось побывать во многих местах и иметь там дома, я сделал все, чтобы этого добиться. Но свою базу я хотел иметь здесь. Это был сияющий золотой приз. Я не хотел быть проглоченным, я хотел владеть. Иметь владения здесь.

Рорк посмотрел на толпу, на море машин в час пик.

— Что ж, это о многом говорит, не так ли? А потом я влюбился во все это, как мужчина может влюбиться в неотразимую и опасную женщину. Вопрос был уже не во владении, не в том, чтобы что-то доказать себе и, наверное, моему покойному папаше, а в качественно новом существовании.

— И ты перевез сюда Соммерсета.

— Да.

Ева отпила вино.

— Отцы много значат, и для этого им необязательно быть биологическими отцами. Мы с тобой оба нашли своих отцов. Или это они нас нашли, значения не имеет. Главное, это сработало.

— И ты думаешь, что Алекс Рикер потерял своего отца в тот самый день, когда узнал, что отец убил его мать. Для него это имело значение.

— Ты меня здорово изучил.

— Ты — мой любимый предмет. Поехали домой, надо поработать.

Ева ждала, пока Рорк расплачивался за ужин, и следом за ним встала из-за стола.

— Спасибо за ужин.

— На здоровье.

— Рорк? — Ева остановилась на тротуаре, внимательно заглянула ему в лицо и пожала плечами. — Какого черта, это же Нью-Йорк! — Она бросилась ему на шею и жадно поцеловала. — За то, что так хорошо меня изучил, — сказала она, Разжимая руки.

— Я куплю чертов ящик этого вина.

Ева смеялась, пока они шли к машине.

Дома Ева стянула с плеч жакет, бросила его на кресло и обошла кругом рабочую доску.

— Ты сказал Каро, что тоже будешь работать дома, — напомнила она Рорку.

— Я и буду работать. Но сначала ты мне скажешь, чем собираешься заниматься.

— Я как раз хотела тебя просить: позвони своему новому лучшему другу, пока не углубился в стратегию по захвату финансового господства над миром.

— Это ж с какой стати мне ему звонить?

Конечно, все дело в вине, подумала Ева. Чем еще объяснить, что когда она слышит эту речь, эту кельтскую музыку, она тает?!

— Гм. — Она тряхнула головой, сбрасывая наваждение. — Чтобы сказать ему, что и он, и его персональный помощник должны оставаться в Нью-Йорке. Это очень важно. И что мне хотелось бы завтра побеседовать с каждым из них.

— Завтра суббота. И у тебя гости. Ты — хозяйка вечеринки.

— А я проведу беседы с ними утром. Пибоди и Надин приедут и начнут тут бесчинствовать. Бог знает, какого барахла натащат. Я не должна в этом участвовать. Они сами так сказали.

— Успокойся, дорогая. Я должен все это сказать моему новому лучшему другу, потому что…

— Потому что он должен продемонстрировать свою добрую волю. Я склонна ему верить. Завтра утром я хочу обсудить кое-какие детали, которые могут помочь мне в ходе расследования.

— И поджарить Сэнди? А что, может сработать. Ладно, я это сделаю. Потом проведу пару часиков в заботах о мировом финансовом господстве. Ты не забыла, что завтра я улетаю в Вегас?

— Я… — Вот теперь она об этом вспомнила. — Да-да, мужская пьянка.

— Я мог бы, наверно, кое-что перетасовать и пойти утром на допрос вместе с тобой, ведь Пибоди будет занята.

— Нет-нет, ты и так слишком многое перетасовал ради меня. — Ева могла бы справиться и одна, но знала, что его это встревожит. И не без оснований, признала она. — Я возьму Бакстера.

— Ну ладно.

Прихватив с собой кружку с кофе, Ева села и стала записывать свои замечания и соображения по делу. Она заказала вторичную проверку по Роду Сэнди, включая его финансовые документы. Этот человек варился в котле Рикера, начиная с колледжа. Большой срок. Наверняка он знает, как припрятывать денежки тут и там. Может, денежки, заплаченные отцом за то, чтобы Сэнди предал сына.

Ева просмотрела отчеты электронного отдела по данным, извлеченным с телефонов и компьютеров, конфискованных в пентхаусе Рикера. На Омегу никто не звонил и не писал. Ну, разумеется. Так просто не бывает. Единственный звонок Алекса Рикера Амми Колтрейн с приглашением на коктейль, больше ничего. Ни единого контакта с участком Колтрейн или с кем-то из членов ее команды.