– Ага. А кровать стояла на крыше небоскреба. Потом снова полез на крышу, снова упал, и так двадцать пять раз. После того как твоим лицом разравнивали асфальт, самое время пообщаться с родственниками и рассказать, что у тебя все хорошо.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний»)
Что-то я сегодня какая-то не такая!
Злобненькая, мелкая…
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи»)
В битве сильнейших редко побеждает великодушный. Но вне зависимости от этого великодушный выигрывает.
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий»)
Не подходи, противная! Я чудовищно опасен!
У меня черные кружевные трусы по карате!
(«Мефодий Буслаев., Тайная магия Депресняка»)
Как только речь заходит о родственниках, особенно о братьях и сестрах, самые приличные с виду люди начинают грызть зубами полировку.
(«Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»)
– Не пущу! Только через мой живой труп!
– О’кей. Заказ принят.
(«Мефодий Буслаев., Тайная магия Депресняка»)
Цирк! Дурдом! Детский сад! Даже хуже! Цирковой дурдом на базе детского сада!
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака»)
Родился в тухлый день, в неправильный час и в ошибочную минуту.
(«Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»)
Ты, как всегда, прозорлив! Золотую медаль за интуицию можешь взять из мусорной корзины!
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка»)
Я не силен в биологии, если она не относится к способам убийства.
(«Мефодий Буслаев., Лед и пламя Тартара»)
Это было совершенно нечаянно, и всего семь стрел подряд!
(«Мефодий Буслаев., Билет на Лысую Гору»)
Поэт, прозаик, художник, по совместительству гений. Лобзиком, говорят, еще выпиливает.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака»)
Жестокость и поспешность – это оружие зла. Порой великодушием и терпением можно сделать больше.
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий»)
Если я в какой-то день хотя бы чуток не попсихую, значит, я уже умер.
(«Мефодий Буслаев. Лед и пламя Тартара»)
Не прикидывайся идиотом! Ты и так слишком вошел в роль!
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий»)
– Меф, иди сюда, мой лохматик! Я тебя обниму!
– Запросто! Только ножик положите!
(«Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»)
Девушка, тут вам не забегаловка какая-нибудь! Руками есть нельзя! Трезубец и ятаган что, просто так положили?
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака»)
Она была в том возрасте, когда при слове «ребенок» хочется бросать ручные гранаты.
(«Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»)
Расскажите мне ваш беспорядок дня!
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний»)
Я просто обожаю эту зверушку! У кого бы дробовик одолжить?
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний»)
– Что у тебя с лицом?
– Упал с самоката на кулак случайного пешехода, который пытался защититься от меня зонтиком.
(«Мефодий Буслаев., Третий всадник мрака»)
О чем ты думал, когда в документации на снегоуборочник написал: «Страна-получатель: Египет»?
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний»)
– Ой… Ошибочка вышла! Похоже, я прогуляла курс пожарной магии.
– Угу. Зато ходила на семинар юных поджигателей.
(«Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору»)
Что ты стоишь, как одинокий тушканчик?
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи»)
Терпение и труд в порошок сотрут.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний»)
Для выпускницы эдемской школы она позволяла себе слишком крепкие слова. Шмыгалка упала бы в обморок, если только… если допустить, что она сама в душе никогда не произносила чего похлеще.