На берегу

— Тебе самому это когда-нибудь помогало?

Камерон мечтательно вздохнул и посмотрел на небо, как будто вглядываясь в прошлое:

— Я бы мог столько всего тебе порассказать! А эта твоя девушка — действительно лакомый кусочек.

— Не говори о ней в таком тоне.

— Хорошо, не буду. У тебя с ней серьезно?

Сет шумно выдохнул и посмотрел на ее дом.

— Да я и сам никак не могу разобраться. Мне очень нравится быть с ней рядом, с ней интересно. Правда, характер у нее непростой.

— Бесхарактерная женщина хороша для того, чтобы разок переспать с ней. Но когда задумываешься о постоянном…

— Я этого не говорил. — Сет поправил леер. — Послушай, я хочу ее писать. Мне нравится с ней общаться, несмотря на ее характер. И я, конечно, хочу, чтобы мы были близки.

— Вот тогда-то ты, может, и будешь спать лучше.

— Дрю не имеет никакого отношения к тому, как я сплю. Камерон развернул лодку к берегу. Уже смеркалось.

— Может, все-таки скажешь, из-за чего ты ночами не спишь? Ведь Анна от нас с тобой все равно не отстанет.

Сет подумал о Глории. Он мог поделиться с Камероном всем, чем угодно, но только не этим. Но, может быть, настало время рассказать ему о чем-то еще?

— Знаешь, я тут видел очень странный сон, мне приснилась Стелла.

— Мама? Тебе приснилась мама?

— Я знаю, что это странно, я ведь никогда ее не видел.

— Ну и что тебе снилось?

— Я сидел на пристани позади дома и ловил рыбу. Вдруг откуда-то выскочил Несмышленыш. Я ведь знал, что он умер, — я имею в виду, что и во сне я прекрасно об этом помнил, так что я очень удивился. А потом и Стелла оказалась рядом со мной.

— Как она выглядела?

— Прекрасно. На ней была старая панама цвета хаки.

Камерон вспомнил эту старую панаму и то, как мать всегда пыталась убрать под нее гриву непослушных волос. Может, у них есть ее фотография в этой панаме? Он что-то не мог припомнить.

— Ну и что дальше?

— Да ничего в общем-то особенного. Мы просто сидели и разговаривали. Дело даже не в том, что именно мы говорили друг другу, а в том, насколько реальным все это казалось.

— Я знаю, как это бывает.

Разве и сам он не разговаривал много раз с Реем, после того как тот умер?

— Я всегда так жалел, что мне не довелось встретиться с нею, — продолжал Сет. — А теперь мы наконец повидались.

— Когда тебе приснился этот сон?

— На прошлой неделе. Согласись, все это как-то странно.

— Если она приснится тебе еще раз, спроси, помнит ли она, как пекла хлеб из кабачков.

— Мама? — спросил Филлип, когда Камерон зашел в его кабинет на верфи. — Ему снилась мама?

— Может, снилась, а может, и нет.

Этан потер подбородок:

— Он сказал, что мама была в этой страшненькой панаме?

— Да.

— Она часто ее надевала, — заметил Филлип. — Сет, скорее всего, видел эту панаму на какой-нибудь фотографии.

— Нет у нас таких фотографий. — Камерон взглянул на братьев. — Помните, она всегда любила прийти вот так на пристань и посидеть с нами. Рыбалка ее не интересовала, но если кому-то из нас было нелегко, она обязательно приходила и сидела рядом, пока мы не начинали ей все выкладывать.

— Да, это у нее здорово получалось, — согласился Этан. — Всегда все разузнает и даст совет.

— Если кто-то и может выведать, из-за чего переживает Сет, так это мама. Пусть даже во сне. Пойду-ка я вниз, пока он не догадался, что мы здесь его обсуждаем. — У самой двери Камерон остановился. — Я сказал, чтобы в следующий раз он спросил у нее про хлеб из кабачков.

Оба с недоумением смотрели на него. Этан вспомнил первым и расхохотался. Филлип сказал:

— А я как-то совсем забыл.

— Посмотрим, вспомнит ли она, — усмехнулся Камерон и пошел вниз.

Он уже был на последней ступеньке, когда открылась дверь и в помещение ворвался солнечный свет. В его лучах стояла Дрю.

— Привет, прекрасная леди. Ищешь моего глупого брата?

— Которого из них ты имеешь в виду?

Он довольно ухмыльнулся:

— А ты быстро все схватываешь. Сет, видно, не теряет времени даром.

— На самом деле я не…

Но Камерон уже взял ее за руку и повел за собой.

Широко расставив ноги, Сет, голый по пояс, стоял к ней спиной на палубе лодки. Его спина и плечи выглядели гораздо более мускулистыми, чем можно было ожидать от человека, зарабатывающего на жизнь кистью. При одном взгляде на него у нее пересохло во рту.