— По-моему, это натяжка, Ричард. В конце концов, ее нападение и то, что я применю к ней свою силу, предсказала и та женщина, к которой ты ходил, Лоретта, и книга «Заключительные примечания». Оба пророчества сообщили одно, «Королева берет пешку». Мне не кажется, что моя несостоявшаяся убийца хотела что-то внушить людям. Скорее, это попросту подтверждает, что есть настоящие пророчества, которые сбываются, и только.
Отпустив шторы, которые плавно сошлись, скрыв стеклянную дверь, Ричард повернулся к жене и поднял бровь.
— По крайней мере, на первый взгляд и впрямь кажется так. Но, если в пророчестве сказано, что статуя упадет, а кто-то нарочно свалит ее, стремясь убедить окружающих, что пророчество исполнилось, считать ли это истинным исполнением пророчества? Или кто-то просто хочет заставить всех поверить в его истинность?
— Как можно определить, почему на самом деле упала статуя?
— Обычная проблема с пророчествами, да? Но в нашем случае есть нечто, заставляющее меня думать именно так.
Кэлен погасила лампу на туалетном столике, потом подошла к тумбочке и прикрутила фитиль в другой лампе, так, чтобы та едва горела. В комнате воцарился уютный полумрак.
— Ты имеешь в виду, что кто-то продуманно создает видимость исполнения подлинных пророчеств? А на самом деле все не так?
— Меня действительно беспокоит, что происходит больше, чем мы видим, и как раз это и есть настоящее пророчество. Я полагаю, что по сути пророчество предсказывало, что женщину, к которой ты применила силу Исповедницы, использовал кто-то другой. Думаю, об этом и предупреждало нас пророчество.
Кэлен потерла руки, борясь с холодом.
— То есть ты думаешь, что в действительности это пророчество не о том, что я сделала — «королева берег пешку» — а предостережение, что кто-то незримо управляет событиями? Ее использовали как пешку?
Ричард кивнул.
— Именно. Думаю, кто-то чего-то добивается. Думаю, пророчество предупреждает именно об этом. Лоретта записала еще одно предсказание. Оно гласит: «Люди будут гибнуть».
Кэлен вперила в него пристальный взгляд.
— Люди гибнут ежедневно.
— Да, но за последние несколько дней много людей умерло при весьма таинственных обстоятельствах. Двоих солдат, тех, что искали на рынке сбежавшего мальчика, нашли мертвыми. Шестерых детей убили, и их матери тоже мертвы. Один из представителей земель сам бросился в объятия смерти. И еще одного мальчика в бурю растерзали звери.
— Если рассматривать все эти случаи вместе, действительно кажется, будто предсказание охватывает все эти таинственные смерти. — Кэлен, успокаивая, взяла Ричарда за руку. — Другое дело мальчик. Он, скорее всего, остался один, и на него напали волки. Смерть ужасная, но не таинственная, как в остальных случаях.
Ричард поднял бровь.
— Не верю в случайные совпадения.
Кэлен вздохнула.
— Давай не будем видеть в этой смерти часть чего-то большего только из-за нашего беспокойства о том, что за всем этим может что-то скрываться.
Ричард кивнул, хотя в глубине души не был согласен. У него уже раскалывалась голова от мыслей обо всем этом.
— Нам следует хоть немного поспать.
Кэлен осмотрела комнату.
— Я не чувствую, что кто-либо наблюдает за нами, а я здесь уже довольно давно. Почему бы нам не раздеться и не лечь спать, как обычно?
Ричард видел, что она устала. Если уж на то пошло, он тоже. Им не удалось отдохнуть прошлой ночью.
— Одобряю. На мой взгляд, хорошая мысль.
Кэлен повернулась к нему спиной и приподняла волосы, чтобы он помог ей снять платье. Ричард расстегнул застежки и приспустил платье с ее плеч настолько, чтобы можно было поцеловать их. Он был рад наконец-то отвлечься от мрачных мыслей, беспрерывно крутившихся у него в голове.
Кэлен выскользнула из платья и положила его на скамью у стены. Быстро прошла по комнате, забралась на кровать и накрылась одеялом, Ричард же тем временем любовался ее соблазнительными формами. Кэлен казалась ему самой очаровательной и изящной женщиной на свете.
Она согнула под одеялом колени, собрав его «домиком», и обхватила их руками.
— Ричард, прекрати терзать себя мыслями о пророчестве, которое благополучно пылилось в книге тысячи лет. Тебе нужно поспать.
Он улыбнулся.
— Ты права.