Мост в чужую мечту

– Как нырнул? Синяк? – спросил Ул.

«Синяком» старшие шныры между собой называли синие закладки.

– Неа, пустой.

– И у меня пусто, – буркнул Ул.

– С Ярой? – угадал Афанасий. – Утешься, старик! У меня бредовое предположение. Девушка капризничает, потому что ей важно проверить: готов ли мужчина к появлению младенца, который будет капризничать втрое больше?

Ул принял это к сведению.

– А когда взрослый половозрелый мужик капризничает? – хмыкнул он.

– Это он проверяет, готова ли жена к появлению в доме творческого человека. Поэта, композитора, художника и так далее.

Ул хмыкнул. За себя он был спокоен. Творческая гениальность ему не грозила.

– Хочешь хохму? – внезапно спросил Афанасий. – Помнишь чокнутую старушку, которая всех вызванивает?

– Нину Матвеевну?

– Ага. Кавалерия дала мне для нее закладку. На пятьдесят лет должна была бабка помолодеть.

–  Дала? – не поверил Ул. – Но зачем? Обычно она несет ее в Зеленый Лабиринт и…

– А тут дала. Только, говорит, ты у нее самой спроси, согласна ли она. Взял я закладку в пакет, чтобы рукой случайно не прикоснуться, и иду себе. Пальцы крестиком держу, чтобы берсерки меня по дороге не накрыли. Прихожу к бабульке, а она ни в какую: «Ох, мине пенсию плотить не будут! Ох, мине с инвалидности снимуть! Ох, меня соседи домой не пустют! Подумают, я террористка!» А я сдуру брякнул: «Не террористка вы, а аферистка!» Она на аферистку обиделась, на задвижку хлоп и опять всем подряд звонить, что ее убивают.

– Отказалась? – не поверил Ул.

– Наотрез. Кавалерия угадала. Но главное – что? Бабка ни на секунду не усомнилась, что какой-то там камень способен омолодить ее почти на полтинник! Вот ведь вера у человека!

* * *

Сердитая, как пятнадцать тысяч шмелей, старушенция готовилась к новогоднему ужину. Планы у нее были грандиозные: салаты семи видов, рыба, пирог. Рук не хватало. Несколько раз Суповна совершала короткие вылазки в коридор и, захватывая пленников, заставляла их трудиться. Кое-кто пытался улизнуть, но Суповна отговорок не принимала.

Следующей после Яры в заложники была захвачена Рина. Суповна поставила ее резать лук. Рине это было удобно: человек, режущий лук, легко может оправдать красные глаза.

– Не знаешь, у ведьмарей бывают дети? – дождавшись удобной минуты, спросила она у Яры.

– Я не занимаюсь промышленным разведением ведьмарей!.. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так! – Рина, стуча ножом, крошила луковицу. – Так бывают?

– Думаю, да.

– А у Гая?

Яра попыталась повернуть голову, но Рина была под надежной луковой защитой.

– Кто его знает? Конечно, Гаю лет за четыреста, но мало ли?

Рина едва не отмахнула себе ножом полногтя, и собственный вопль избавил ее от необходимости чем-то оправдывать свое любопытство.

* * *

Расправившись с рыбой, Яра вернулась к себе в комнату. У всех в ШНыре было новогоднее настроение, у нее же на душе скребли кошки и выли гиелы.

Яра ходила по комнате, заблудившись в хаотично разбросанных предметах, и боролась с безволием, которое накидывалось на нее из пустоты. Безволие подстерегало ее не тогда, когда она с ним боролась, а когда отдыхала от борьбы. Малейшая расслабленность – и Яра понимала, что сидит, уставившись в стену. На крыше над ее головой, отгибаемый ветрами, гудел и выл лист металлочерепицы, который Кузепыч положил взамен отбитого шифера. Порой Яре казалось, что у листа есть душа. За годы, проведенные в ШНыре, Яра изучила все его интонации – от легкой и насвистывающей до визгливой и неприятной. По листу можно было предсказывать погоду. После визга и истерики он всегда замолкал, словно ему становилось совестно, а утром оказывалось, что и крыша, и весь ШНыр завалены десятисантиметровой шапкой снега.

Яра не знала, что с ней происходит. Она во всем сомневалась. Любит ли Ула. Хочет ли быть шныром, и вообще не просыпается ли в ее генах громовещательная БаКла.

«Это из-за Эриха! Или не из-за Эриха! Тошно мне!» – думала она.

Змейка шевелилась под сердцем, изредка выползая наружу и застывая браслетом. Порой Яре казалось, что она и змейка – одно целое.

До одиннадцати вечера Яра ходила по комнате. Потом отправилась искать Кавалерию. В кабинете не нашла, в пегасне тоже. Посмотрела в Зеленом Лабиринте, но и здесь Кавалерии не обнаружила, только под самшитом лежал ее забытый секатор. Яра наклонилась за ним, а когда распрямилась, ощутила, как что-то переменилось. Свет луны падал не так, как прежде. Яра вскинула голову. Над ней навис одетый в тулуп великан. Высоко покачивалась похожая на огромный горшок голова. Яра ощутила, что Горшеня чем-то очень недоволен.