Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Раздался стук, и Ричард мгновенно вскочил.

— Войдите!

Показалась голова Игана.

— Прибыл гонец.

Ричард махнул рукой, и вошел д’харианский солдат в тяжелом плаще, от которого несло лошадиным потом. Гонец приветствовал Ричарда, прижав кулак к сердцу.

— Сядь! — велел ему Ричард. — Похоже, ты долго скакал.

Поправив на боку боевой топор, солдат покосился на стул.

— Я не устал, магистр Рал. Но, боюсь, мне нечего вам сообщить.

Ричард упал на стул.

— Понятно. Никаких следов? Ничего?

— Никаких, магистр Рал! Генерал Райбих приказал передать вам, что мы обшарили каждый дюйм, но пока не обнаружили ничего.

Ричард огорченно вздохнул:

— Что ж, ладно. Благодарю. Пойди поешь что-нибудь.

Отсалютовав, солдат ушел. Вот уже две недели ежедневно к Ричарду приезжали гонцы. Солдаты разбились на группы, чтобы прочесать все окрестности, и каждая присылала своего. Этот был пятым за сегодняшний день.

Получать рапорты о событиях двухнедельной давности — а именно столько добирались до Эйдиндрила гонцы — было все равно что читать историю. Они вполне могли найти Кэлен неделю назад и уже везти ее сюда, пока на него еще сыплются сообщения о неудачах. Эту надежду он постоянно в себе поддерживал.

Чтобы поменьше предаваться тревоге, Ричард вплотную занялся дневником. Дневник вызывал у него такое же ощущение, как и доклады гонцов — словно он наблюдает за ходом истории. Он довольно быстро начал понимать древнед’харианское наречие лучше Бердины.

Поскольку он хорошо знал «Приключения Бонни Дэй», они главным образом работали с этой книгой, составляя словарь по мере выявления значения новых слов. Чем больше Ричард узнавал слов, тем больше он мог прочесть и в результате точнее вспоминал книгу своего детства, что опять же вело к пополнению словаря.

Теперь ему было проще самому читать дневник, чем объяснять Бердине слова, которые она потом переводила. Древнед’харианский уже начал сниться ему по ночам, и наяву он нет-нет да и вставлял словечко из этого языка.

Волшебник, который вел дневник, ни разу не назвал в нем своего имени. Это ведь был личный дневник, а не официальная запись, так что у него не было такой необходимости. Бердина с Ричардом стали звать его Коло — от «колобичин», что по-древнед’хариански означало «советник».

По мере того как Ричард читал дневник, перед ним разворачивалась устрашающая картина. Коло вел его во времена той войны, когда были возведены Башни Погибели в Долине Заблудших. Сестра Верна как-то сказала ему, что башни охраняют долину вот уже несколько тысячелетий и были построены, чтобы остановить великую войну. Читая, с каким трудом волшебники древности строили эти башни, Ричард все больше переживал из-за того, что разрушил их.

В одном месте Коло упомянул, что ведет дневник с детства и заполняет по одной тетрадке в год. Следовательно, этот, сорок седьмой по счету, он писал, когда ему было за пятьдесят. Ричард собирался потом поискать в замке другие дневники Коло, но пока и в этом оставалось немало тайн.

Судя по всему, Коло был доверенным советником других волшебников замка. Большинство из них владели обеими сторонами магии — и Магией Ущерба, и Магией Приращения, и лишь немногие — только Магией Приращения. Коло очень жалел тех, кто родился лишь с одной стороной дара, и всячески защищал их. Эти «несчастные чародеи» считались едва ли не беспомощными, но Коло полагал, что они тоже могут внести свою лепту в общее дело, и боролся за предоставление им полного статуса в замке.

Во времена Коло в замке жили сотни волшебников, здесь кипела жизнь. Росли семьи, бегали дети, друзья навещали друзей. В пустынных ныне коридорах когда-то звучал смех и человеческие голоса. Несколько раз Коло упоминал Фриду, видимо, жену, а также сына и маленькую дочку. Дети имели доступ лишь на некоторые этажи замка, и, кроме обычных школьных предметов — чтения, письма, математики, — изучали пророчества и учились пользоваться своим даром.

Но над огромным замком нависла смертельная угроза. Началась война.

Помимо прочего, в обязанности Коло входило дежурство возле сильфиды. Ричард вспомнил, что встреченный им в замке мрисвиз интересовался, не пришел ли он разбудить сильфиду. Он указывал вниз, где они нашли дневник Коло, и говорил, что наконец-то к ней открыт доступ. Коло иногда упоминал в дневнике, что сильфида смотрит, как он пишет.