Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

— На тебя никто не взглянул.

Цецилия улыбнулась ей ласковой материнской улыбкой.

— Мы знаем, сестра. Я думаю, сестра Тови хотела сказать, что сейчас мы не защищены магией Дворца Пророков и, значит, начинаем стареть, как обычные люди. Твоя юность будет куда короче, чем была наша.

Мерисса выпрямилась, словно ее ужалили.

— Когда мы вернем себе почетное место возле Владетеля, я смогу сберечь то, что у меня есть.

Тови уставилась в пространство. Взгляд у нее был каким-то странным — и очень опасным.

— А я хочу получить назад то, что у меня было когда-то.

Эрминия рухнула на свою койку.

— Это все Лилиана! Если бы не она, нам вообще не пришлось бы покидать Дворец. Если бы не она, Владетель не дал бы Джеганю власти над нами. Если бы не она, мы бы не утратили благосклонности нашего повелителя!

Воцарилось молчание. Потом они принялись одеваться, стараясь по возможности меньше касаться друг друга. Мерисса просунула голову в ворот рубашки.

— Я сделаю все, что потребуется, и вновь завоюю его благосклонность. Я дала клятву и хочу получить обещанную награду. — Она посмотрела на Тови. — И я твердо намерена сохранить молодость.

— Нам всем этого хочется, сестра, — заметила Цецилия, надевая через голову простое коричневое платье. — Но сейчас Владетель желает, чтобы мы служили этому человеку, Джеганю.

— Неужели? — спросила Улиция.

Мерисса хмыкнула и, порывшись в сундуке, достала оттуда свое алое платье.

— А почему же тогда он отдал нас ему?

Улиция приподняла бровь.

— Отдал? Ты в этом уверена? А мне кажется, что все обстоит гораздо сложнее. Я думаю, император Джегань действует по собственной воле.

Сестры перестали одеваться и молча уставились на нее.

— Ты хочешь сказать, он осмелится бросить вызов Владетелю? — спросила Никки. — Из-за своего честолюбия?

Улиция постучала пальцем ей по голове.

— Подумай как следует. Владетель не явился нам во сне, который не был сном. Такого еще не случалось. Никогда. Вместо него пришел Джегань. Даже если Владетель нами недоволен и в виде наказания хочет, чтобы мы послужили Джеганю, не кажется ли тебе, что он тогда лично отдал бы приказ и сказал о своем недовольстве? Нет, я не верю, что такова воля Владетеля. Готова поклясться, это дело рук самого Джеганя.

Эрминия резко подхватила свое голубое платье. Оно было немного светлее, чем платье Улиции, но не менее дорогое.

— И все равно — Лилиана навлекла на нас эти несчастья!

Легкая улыбка тронула губы Улиции.

— В самом деле? Да, Лилиана была жадной. Но, полагаю, Владетель и хотел использовать ее алчность, только она не оправдала его надежд. — Улыбка исчезла с ее лица. — Нет, во всем остальном она не виновата.

Никки, затягивающая шнуровку своего черного платья, замерла.

— Ну конечно! Этот мальчишка!

— Мальчишка? — Улиция медленно покачала головой. — «Мальчишка» не смог бы обрушить барьер. «Мальчишке» не удалось бы разрушить планы, которые мы вынашивали в течение многих лет. Мы все знаем, кто он такой, мы все читали пророчества. — Улиция внимательно оглядела по очереди всех сестер. — Мы попали в опасное положение. Нам придется потрудиться, чтобы восстановить власть Владетеля в этом мире, иначе, когда Джегань наиграется с нами, а потом прикончит нас, мы окажемся в подземном мире, не выполнив клятвы и не оправдав надежд повелителя. И вот тогда Владетель уж точно будет нами весьма недоволен, и по сравнению с его карой то, что нам продемонстрировал Джегань, покажется любовной лаской.

Повисло молчание. Тишину нарушал только скрип снастей и обшивки. Сестры обдумывали свое положение. Они мчались обратно, чтобы стать слугами человеку, который, когда надобность в них отпадет, избавится от них без малейших колебаний. А награда? О наградах и говорить не приходится! И все же ни одна из сестер не была готова даже подумать о том, чтобы бросить ему вызов.

— Мальчишка или нет, но во всем виноват он. — На скулах Мериссы заиграли желваки. — Как вспомню, что он был целиком в моей власти... Надо было убить его, когда у нас была такая возможность.

— Лилиана тоже думала убить Ричарда и забрать его дар себе, — сказала Улиция. — Но она не справилась с ним. И погибла сама, пронзенная этим его ужасным мечом. Мы должны быть умнее — и тогда его сила достанется нам, а душа — Владетелю.

Эрминия смахнула слезу с ресниц.