Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Спрятавшись за углом дома, Оба услы–шал весь разговор этих двоих. Поначалу он был уверен, что они бросятся Латее на по–мощь. Конечно, огонь уже вряд ли можно потушить, но Обу охватил страх, что муж–чина и женщина вынесут старуху из дома – и таким образом станут свидетеля–ми убийства. Все могло сложиться так, что эта вредная колдунья вырвется из пламени, чтобы опять мучить его. И это после всех его трудов!..

Однако мужчина и женщина решили ос–тавить Латею в огне. Они тоже надеялись, что огонь скроет обстоятельства старухи–ной гибели. Даже голоса их звучали по-во–ровски. Кроме всего прочего, женщина го–ворила о деньгах своей матери и о деньгах, украденных мужчиной. Это звучало подо–зрительно.

Конечно, они могли случайно найти зо–лото или серебро и забрать найденное.

Но разве они прожили в тяжелом труде всю жизнь, как он, Оба? Разве их заставили всю жизнь страдать от кошмара, вызванно–го проклятыми зельями Латеи?..

Он, Оба, взял деньги, принадлежащие ему по праву. И те–перь его даже возмущало то, что он почти оказался в компании с обычными ворами. Этой ночью одна «поразительность» следо–вала за другой.

Удивительно, как однообразно текла его жизнь – день за днем, месяц за месяцем, год за годом… Все они походили один на другой как две капли воды. И за одну ночь все переменилось. Сначала в нем появилась неукротимость. И едва обнаружив, что в его венах течет кровь Рала, он тут же сбросил оковы со своей настоящей сути. И вот теперь случайно появившаяся парочка помогла ему скрыть подробности старухиной смерти. «Порази-тельность» шла за «поразительностью»!

Он все еще не мог оправиться от шока, вызванного этой оше–ломляющей новостью: он – сын Даркена Рала. Вот ведь как все повернулось! Он, Оба Шолк, стал отныне важной персоной, личностью голубых кровей, человеком благородного происхож–дения.

Он размышлял, сможет ли он воспринимать себя как Обу Рала. Получается, что он фактически оказался принцем!..

Эти размышления ставили его в тупик. К сожалению, мать воспитала его простолюдином, и он почти ничего не знал о том, какое положение или титул по праву принадлежат ему.

А еще он понял, что мать обманывала его. Она скрыла проис–хождение собственного сына, ее плоти и крови. И плоти и крови Даркена Рала. Она была злопамятной завистницей и не хотела, чтобы Оба узнал о своем величии. Как это было похоже на нее!.. Она всегда пыталась сломить его. Сука!..

Дым, выползающий из открытой двери, больше не пах мас–лом для ламп. Теперь оттуда несло горящим мясом. Глянув в дверной проем, Оба ухмыльнулся: рука Латеи, чернея в пламе–ни, торчала над шкафом, словно посылала ему последний привет из мира мертвых.

Оба прокрался по снегу к толстому дубу, за которым можно спрятаться, и проследил, как парочка торопливо бежит по тро–пинке меж деревьев по направлению к дороге. Когда они скры–лись из виду, он пошел по следам, оставаясь невидимым. Оба был слишком крупным парнем, чтобы прятаться за деревьями, но в темноте это было не трудно.

Он был озадачен и обеспокоен некоторыми обстоятельства–ми встречи. Его удивляло, что эта парочка, вместо того чтобы кинуться колдунье на помощь, сбежала. Женщине особенно не терпелось исчезнуть – похоже, смерть Латеи навела ее на мысль, что тут могут быть еще какие-то люди.

Кводы, сказала она. И это Обу тоже беспокоило.

Он имел неясное представление о кводах. Какие-то убийцы, выполняющие задания самого лорда Рала. Их подсылают к важ–ным людям. Или особо опасным. Теперь Обе казалось, что неиз–вестные были особо опасными людьми, а не просто обыкновен–ными воришками.

Оба услышал имя женщины – Дженнсен.

Новое воспоминание заставило его воспрянуть духом: у Ла-теи была сестра, которую звали Алтея. Еще одна вредная колду–нья!.. И эта Алтея могла видеть дыры мира. Вот и еще одно но–вое, еще одна «поразительность». Латея сама ему об этом сказа–ла. Покуда он тут предается раздумьям, старая волшебница уже общается с духами мира смерти, а возможно, и с самим Владете–лем подземного мира… Но если все так повернулось, то значит, старуха говорила правду.

Каким то образом получилось, что и Дженнсен, и Оба оказа–лись тем, что Латея называла «дыры мира». Звучало весомо. Дженнсен была чем-то похожа на него, Обу. Каким-то образом они были связаны, и это его завораживало.

Ему хотелось разглядеть ее получше. Их первая встреча про–изошла в темноте. Во второй раз он увидел ее в тусклом и мерца–ющем свете разгорающегося пожара. К тому же, она почти сра–зу отвернулась, поэтому ему пришлось довольствоваться этим кратким мигом. Но и за мгновение он успел увидеть, что она была замечательной и прекрасной молодой женщиной.