Второе Правило Волшебника, или Камень Слез (др. изд.)

Чандален внимательно смотрел на Кэлен.

— Я верю тебе. Мы должны отправиться в Эйдиндрил, чтобы ты могла помешать этому темному духу.

Кэлен вздохнула с облегчением.

— Спасибо тебе, Чандален, и за то, что ты понял меня, и за то, что ты спас меня своим квессин-доу. — Вдруг она вздрогнула. — Наши воины! Приндин же устроил им ловушку!

Чандален приложил палец к губам.

— Когда капитан Райан перед боем пришел к нам с Тоссидином, я спросил у него, где ты. Я знал, что ты хотела быть с ними. А он мне сказал, что ты больна, что никак не можешь проснуться. Тогда я подумал, что это похоже на действие банду. Райан сказал еще, что ты ничего не можешь есть, а только пьешь чай, который готовил для тебя Приндин. Тогда я понял, что случилось, понял, что он травит тебя. Мы с Тоссидином очень встревожились. Тогда мы решили проверить, не изменилось ли расположение войск противника. Я понял, что враг предупрежден о нападении, которое мы готовили. И тогда я дал нашим людям новый приказ о том, что им следует напасть на врага в другом месте. А после этого мы с Тоссидином бросились сюда. Я понял, что Приндин предал нас, но Тоссидин думал, что тут что-то другое. За эту свою ошибку, за доверчивость он заплатил жизнью.

Кэлен на мгновение задумалась.

— А как же твои раны? — спросила она. — Надо осмотреть их.

Чандален расстегнул рубаху, показав ей забинтованное плечо:

— Ночью вернулись наши. Они вытащили стрелу и зашили мне рану на голове. Знаешь, я ведь многому научил Приндина. Он пользовался зазубренными стрелами. Такие стрелы приносят больше вреда не когда попадают в цель, а когда их вытаскивают. Поэтому один из наших, тот, кто умеет лечить раненых, вырезал стрелу и зашил рану. Стрела задела кость и поэтому не проникла глубоко. Сейчас мне трудно двигать рукой, и так будет еще довольно долго.

Кэлен потрогала свою ногу. Ее рана также была перевязана.

— Наши люди зашили и мою рану? — спросила Исповедница.

— Нет, просто перевязали. Тебе досталась стрела с гладким наконечником. Я учил его не этому. Не знаю, почему он так поступил.

— Он хотел, чтобы стрелу можно было легко вытащить, — спокойно сказала Кэлен. — У него были на то свои причины. Прежде чем отдать меня врагам, а он намеревался поступить именно так, Приндин хотел меня изнасиловать.

Глядя в сторону, Чандален сказал, что он рад, что этого не случилось.

Она снова коснулась его руки.

— А я рада, что он попал тебе в плечо, а не в горло.

Он нахмурился.

— Я сам учил Приндина стрелять. Он не мог бы промахнуться. Почему он это сделал?

Кэлен пожала плечами, всем своим видом показывая, что знать ничего не знает. Чандален недоверчиво хмыкнул.

— Чандален, почему его труп не вынесли отсюда?

— Потому что нож духа моего предка все еще в теле убитого. Его дух, его кости помогли тебе защитить себя, вернуть себя к жизни. Теперь ты связана узами с духом моего предка. Никто, кроме тебя, теперь не должен касаться этого ножа. Ты сама должна его вытащить.

Кэлен задумалась. Может, лучше вообще не вытаскивать нож. Разве нельзя похоронить мертвеца прямо так? Впрочем, она отвергла эту мысль. Люди Тины верили в магию духов предков, и она оскорбила бы Чандалена своим отказом. К тому же она могла оскорбить и дух его предка. А ведь, если подумать, она не может с абсолютной уверенностью утверждать, что это не дух помог ей убить Приндина. Ведь Кэлен сама не знала, как нож оказался в ее руке.

Она протянула руку, вытащила нож из раны на груди Приндина и вытерла его о ветви бальзамника.

Поцеловав ручку ножа, Кэлен сказала:

— Благодарю тебя, о дух предка Чандалена, за то, что ты спас меня. — Кажется, полагалось делать именно это.

Чандален улыбнулся:

— Ты — настоящая дочь нашего народа. Ты без подсказки знаешь, что нужно делать. Дух моего предка всегда пребудет с тобой.

— Чандален, нам надо отправиться в Эйдиндрил. Я сделала здесь все, что могла.

— Когда мы впервые нашли этих людей, — ответил он, — я не хотел участвовать в их боях, чтобы тебе не угрожала опасность. Потом же я забыл об этом и хотел только убивать врагов в бою.

— Знаю, — прошептала Кэлен. — И со мной случилось то же самое. Можно подумать, что и я тоже прислушалась к словам великого темного духа. Я обо всем забыла. Завеса теперь прорвана, и, возможно, поэтому мы стали делать не то, что хотели.