Опасные тайны

По дороге Келси обняла отца за пояс.

— О, я вижу бабушкин автомобиль!

— Да, Кендис позвонила ей, как только ты сказала, что приедешь. Они обе в гостиной — обсуждают весенний благотворительный бал в клубе. — Филипп сочувственно улыбнулся дочери. — Самая главная их задача — это найти тебе достойного кавалера.

Келси по привычке подмигнула отцу, но сразу же задумалась.

— Весенний благотворительный бал… Его проводят в мае, ведь так?

— Да. В первое воскресенье мая.

В этот день весна приходит в Кентукки, вспомнила Келси. В один и тот же день, из года в год. В этот день проводится большое Кентуккийское дерби. Ну что же, пусть пропущенный весенний бал падет еще одним тяжким грехом на ее совесть.

— Пап… — Келси подождала, пока Филипп уберет свою корзинку в крошечную кладовку, которая, впрочем, блистала такой же безупречной чистотой, как и весь дом. — Боюсь, в эти выходные меня не будет в городе.

— Не будет в городе? — Филипп направился в кухню, чтобы вымыть руки. — Послушай, Кел, насколько я помню, ты не пропустила ни одного весеннего бала с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.

— Я знаю. Мне очень жаль, но у меня свои планы. Профессор молча вытирал руки о полотенце. Разочарован, подумала Келси. Вот он уже разочарован.

— У меня свои планы, — повторила она. — Но лучше, если я расскажу о них, когда мы все соберемся вместе.

— Вот и хорошо. — Стараясь не очень волноваться, Филипп последовал за дочерью в гостиную.

Кендис и Милисент действительно были здесь. Судя по всему, они коротали время за непринужденной беседой; перед ними на столе стояли вазочка печенья и крошечные чашечки с чаем.

Жасминовый, определила Келси, принюхавшись.

Потом ей пришло в голову, что на конюшне в это время дня она торопливо рвала зубами длинный сандвич, сделанный из разрезанной пополам булки, и запивала его крепким черным кофе.

Да, ее вкусы — как и многое другое — изменились быстро и самым кардинальным образом.

— Келси! — Кендис радостно засмеялась и встала с кресла, чтобы расцеловать падчерицу в обе щеки. Келси уловила исходящий от нее аромат «Лэр дю там», смешавшийся с запахом чая и «Шанели» — «фирменных» духов Милисент.

Запахи светского салона, подумала Келси, успевшая привыкнуть к назойливым ароматам стойла, и, в свою очередь, обняла Кендис — быть может, слишком крепко, словно чувствуя за собой вину.

— Ты замечательно выглядишь, Кен! Новая прическа?

Кендис машинально поправила короткие черные волосы.

— Не слишком ли это молодежный стиль, как тебе кажется? — спросила она. — Принстон такой милый, он, кажется, способен убедить меня постричься наголо.

— Тебе очень идет, — уверила ее Келси, припоминая, что сама она вот уже несколько недель подряд не была ни в салоне красоты у Принстона, ни в обычной парикмахерской.

— Привет, бабушка! — Приветствие, как и поцелуй в щеку, вышли довольно напряженными. — Ты тоже отлично выглядишь.

— А ты пополнела, как я погляжу. — Милисент пригубила чай, внимательно разглядывая Келси. — Это неплохо, но будь осторожна и не позволяй себе распускаться. Маленькие косточки плохо реагируют на избыточный вес.

— Это не жир, это мускулы. — Келси нарочно поиграла бицепсом, чтобы вывести Милисент из равновесия. — Замечательная это физкультура — подавать сено и кидать навоз.

Ослепительно улыбнувшись, Келси повернулась к Кендис, на лице которой ясно читалось сомнение.

— Нельзя ли и мне немного чаю? — попросила она. — Не беспокойся, я успела помыться после утренней тренировки.

— Конечно, Кел, разумеется. Присаживайся, дорогая. А ты, Филипп, ты не натаскал земли из сада?

— Ни крошечки, — заверил супругу профессор и безропотно принял из ее рук чашку с чаем и крошечный сандвич, а Келси невольно подумала, что у Ченнинга, привыкшего совершать по вечерам налеты на холодильник, появился серьезный конкурент. — Азалии в этом году собираются цвести удивительно рано. На моей памяти они никогда еще не были так густо усеяны бутонами.

— Ты говоришь это каждую весну. — Кендис ласково похлопала его по плечу. — Впрочем, доля истины в этом есть. Знаешь, Келси, во всем квартале только мы одни не держим садовника, но ни один сад не может сравниться с нашим. И все благодаря Филиппу. У него просто волшебные руки.

— Это замечательное хобби, — поддакнула Милисент. — Я всегда сама ухаживала за своими розами, и они росли лучше, чем у многих.