Лёд и пламя 1-2

– Ли, – сказала она, хватая его за руку и удерживая в комнате, – я., мне бы очень хотелось обсудить с тобой вопросы заражения крови, может…

Лиандер не дал ей закончить.

– Спасибо, Блейр, ты настоящий друг, – сказал он и расплылся в улыбке, от которой, колени Блейр ослабли.

В следующую секунду его рука уже была на ее талии, и он почти подталкивал Блейр к выходу на задний двор, где их ждали две оседланные лошади.

– Но я не могу ехать в этом, – запротестовала она, глядя на свою длинную юбку. – Мне нужна юбка-брюки и…

– По-моему, ты выглядишь прекрасно, и что с того, если твоя лодыжка будет слегка видна? Рядом буду только я, а я видел тебя всю, помнишь?

У Блейр не было возможности ответить, потому что он поднял ее и посадил на лошадь. Блейр пришлось заняться юбками, чтобы никто не мог сказать, что у нее не осталось скромности. Она молила Бога, чтобы Хьюстон не увидела ее в таком виде. Хьюстон, может, и простит ей когда-нибудь Ли, но никогда, никогда не простит появления на людях в неподходящей одежде.

Лиандер улыбнулся ей, и Блейр забыла о сестре и о том, что находится в обществе мужчины, с которым ей не следовало бы оставаться наедине.

Они выбрались далеко за город.

Блейр заставила Лиандера рассказать о женской клинике и поделиться своими планами. И сама поведала ему кое-какие свои мысли. Только один раз, задумавшись, он заметил, что ему нужен помощник. Тут же Блейр поинтересовалась, не думал ли он о враче-женщине. Ли ответил, что он больше чем мечтает о работе с ней, и следующие полчаса распространялся о том, как они работали бы вместе в этой новой клинике, если бы она осталась в Чандлере. Блейр быстро погрузилась в мечты об их совместной работе и о том, какие чудеса они могли бы творить. Да вдвоем они просто выметут вон из штата Колорадо все болезни.

– А потом мы втроем переедем в Калифорнию и вылечим и этот штат, – засмеялся Лиандер.

– Втроем? – непонимающе спросила Блейр. Ли посмотрел на нее с упреком:.

– Алан. Мужчина, которого ты любишь, ты что, забыла? Мужчина, за которого ты собираешься выйти замуж. У него тоже будут обязанности в новой клинике. Он будет помогать нам, как и вчера.

Странно, но Блейр с трудом вспомнила, что накануне Алан тоже был в больнице. Она вспомнила, как он не хотел помочь тому пострадавшему. Но был ли он с ними в операционной?

– Ну вот мы и приехали, – сказал Ли. Она последовала за ним в укромное местечко между двух высоченных скал. Он спешился и расседлал лошадь.

– Не думал, что смогу приехать сюда после того, что мне пришлось здесь пережить.

Блейр отступила, давая ему возможность расседлать и ее лошадь.

– А что здесь случилось?

Он повернулся к ней с седлом в руках:

– Я пережил здесь худший день в моей жизни. Я привез сюда Хьюстон после той ночи, когда мы с тобой занимались любовью, и узнал, что женщина, с которой я провел самую восхитительную в своей жизни ночь, вовсе не та, с кем я помолвлен.

– О, – слабо протянула Блейр, пожалев, что задала свой вопрос.

Она еще отступила, чтобы Лиандер смог расстелить плед, вынутый из седельной сумки. Потом он напоил из ручья лошадей и стал раскладывать припасы.

– Присаживайся, – сказал он.

Блейр подумала, что, пожалуй, зря поехала с ним вдвоем. С Ли легко было справиться, когда он вел себя несносно и толкал Алана в озеро, но последний раз, когда они остались наедине. Ли был очень мил, и кончилось это тем, что они разделись и предались любви. Блейр взглянула на Ли, стоявшего над ней, – солнце образовало сияющий нимб над его головой, – и подумала, что ни под каким видом не должна позволить ему "дотронуться до себя. И разговор не должен касаться того, что случилось между ними. Она должна говорить только о медицине.

Они ели то, что захватил с собой Ли, и Блейр рассказывала обо всех самых трудных случаях, которые ей когда-либо пришлось наблюдать. Ей пришлось припомнить все подробности, потому что Ли снял куртку и растянулся всего в нескольких дюймах от нее. Глаза его были закрыты, и все, что от него требовалось, – это время от времени бормотать какой-то ответ. И Блейр заподозрила, что он задремал. Она не могла не смотреть на него во время рассказа, на эти длинные, длинные ноги, и не вспоминать о прикосновениях их к своей коже. Она разглядывала его грудную клетку, широкую, крепкую, – грудные мышцы вырисовывались под тонким хлопком рубашки. Она вспомнила, как волосы на его груди щекотали ее собственную грудь.