Ты, Марианна

Лейтенант Бениелли, будьте любезны уйти на некоторое время. Я хочу побеседовать с господином Бофором с глазу на глаз, и ваше присутствие ничем не поможет!

Вопреки ее опасениям офицер, не говоря ни слова, немедленно выразил согласие щелканьем каблуков и коротким кивком.

— Идите же, — сказал Жоливаль, дружески увлекая его к двери, — мы сейчас попробуем граппу синьора Даниеля, чтобы время не тянулось для вас долго! Перед дорогой нет ничего лучше доброго стакана! «Посошок», так сказать!

Снова оставшись вдвоем, Марианна и Язон с оттенком удивления смотрели друг на друга: она — из-за упрямой складки между черными бровями ее друга, он — потому что во второй раз встретил под нежной прелестью и обманчивой хрупкостью сопротивление. Он ощущал в ней что-то необычное и, чтобы попытаться докопаться до него, сделал усилие, укрощая свое плохое настроение.

— Почему ты хочешь, чтобы мы разговаривали с глазу на глаз? — спросил он мягко. — Ты надеешься уговорить меня совершить это дурацкое путешествие к туркам? В таком случае не рассчитывай на это: я приехал сюда не для того, чтобы потворствовать капризам Наполеона!..

— Ты приехал, чтобы встретиться со мной, не так ли? И чтобы мы вместе начали счастливую жизнь? Так какая разница, где мы ее начнем? И почему нужно отказываться отвезти меня туда, раз я этого хочу и это может иметь большое значение для империи?

Я не задержусь там долго, и затем я буду свободна и смогу следовать за тобой, куда ты захочешь.

— Свободна? Что ты имеешь в виду? Что ты окончательно порвала со своим мужем, ты убедила его согласиться на развод?

— Ни то, ни другое, но тем не менее я свободна, потому что император дает такую возможность. Он поставил непременным условием свою помощь в исполнении порученной мне миссии, и я уверена, что после ее завершения никто и ничто не помешает нашему счастью. Такова воля императора.

— Император, император! Всегда император! Ты говоришь о нем все еще с таким воодушевлением, как во времена, когда ты была его любовницей! Ты забыла, что я не нанимался к нему? Я могу представить себе, что ты немного тоскуешь об императорской комнате, о дворцах и твоей роскошной жизни! Воспоминания, которые я сохранил о Лафорсе, Бисетре и Брестской каторге, гораздо менее упоительные, поверь мне!

— Ты несправедлив! Ты прекрасно знаешь, что между императором и мной уже давно ничего не было и что он сам постарался спасти тебя, рискуя нарушить сложное дипломатическое равновесие.

— Я помню об этом, но я не чувствую себя обязанным еще в чем-то Наполеону. Я подданный нейтральной страны и не собираюсь вмешиваться в его политику. Достаточно уже того, что моя страна рискует нарушить мир, отказываясь стать на сторону Англии…

Внезапно он обнял ее и нежно прижал ее висок к своей щеке.

— Марианна, Марианна! Забудь все это, все, что не касается нас! Забудь Наполеона, забудь, что есть в мире человек, имя которого ты носишь, забудь, как я сам уже забыл, что Пилар живет в Испании, где она решила остаться, ибо она считает, что я еще на каторге, и, безусловно, надеется, что я умру там! Есть мы двое, только мы, никого больше… и море, здесь, совсем близко… у наших ног! Если ты хочешь, оно унесет нас завтра! Я увезу тебя в Каролину, отстрою для тебя сгоревший родительский дом в Оулд-Крик…

Для всех ты будешь моей женой…

Опьяненный гибкостью прижавшегося к нему тела и исходящим от него ароматом, он снова осыпал ее поцелуями, заставившими ее задрожать. Взволнованная Марианна не находила больше сил для борьбы. Она вспомнила минуты ослепительного счастья в тюрьме, минуты, которые так просто восстановить. Язон был для нее всем, плотью от ее плоти, человеком, выбранным ею среди всех и которого никто другой не мог заменить… Зачем же отказываться от того, что он предлагает? Почему бы не уехать завтра в его страну свободы? Ведь после смерти мужа она абсолютно свободна, хотя Язон и не знает об этом.

Через час она будет на борту «Волшебницы». Так просто сказать Бениелли, что она отправилась в Турцию, в то время как они поплывут к свободной Америке, и в объятиях Язона Марианна переживет первую ночь любви, убаюканная волнами, окончательно задернув занавес за своей прошлой жизнью. Она может восстановить свою собственную историю из Селтон-Холла, когда Язон в первый раз умолял ее последовать за ним, и скоро она забудет все остальное: страх, побеги, Фуше, Талейрана, Наполеона, Францию и виллу с бьющими фонтанами, где бродят белые павлины, но где никогда не прозвучит эхо от стука копыт всадника-призрака в белой маске…