Роза Йорков

– Нет, нет, – остановил его Альдо. – Должен повиниться: кое-какие сомнения у меня были. Но сейчас я убедился в вашей невиновности...

– Что же послужило тому причиной? – надменно спросил лорд Десмонд.

– То, что леди Мэри неизвестна ваша тайна.

– Простите, но я не совсем понимаю...

– Пока вам и не следует понимать меня. Но вы так и не ответили, что бы вы сделали в этом случае?

– Да ничего бы не сделал! Я бы, конечно, пошел на аукцион, чтобы выяснить, не обнаружит ли кто ошибки, ведь не я один писал письма... Но в конце концов просто отступился бы. Хоть я и служитель закона, но меньше всего хотел бы лишить себя того тайного наслаждения, которое испытываю всякий раз, как держу его в руках, как вы сейчас.

– Вы сказали, что знаете чуть ли не всю его историю, – вмешался Адальбер. – Мы тоже пытались кое-что разузнать о нем, просто так, из праздного любопытства... нас уверяли, будто принц-регент подарил его своей любовнице, госпоже Фитцгербер, правда ли это?

– Правда. Только вы не совсем правильно выразились: Мария Фитцгербер была в действительности морганатической супругой принца, так что, женившись на бедняжке Каролине Брауншвейгской, он оказался двоеженцем. Марию он действительно безумно любил и, влекомый страстным чувством, подарил ей среди прочего и этот алмаз. Тот факт, что он оставил его ей даже после того, как они расстались, служит верным подтверждением постоянства его чувств.

– Как истинный патриот, вы преувеличиваете благородство своего монарха. После всей этой истории Марии пришлось бежать из Англии без всякой надежды на возвращение... Думаю, он все-таки посовестился догнать несчастную, чтобы отнять алмаз.

– А может быть, просто забыл о нем. В королевской казне достаточно других сокровищ! Итак, Мария прибывает на континент с малышкой, к которой очень привязалась, с Минни Сеймур. Минни выходит замуж, возвращается в Англию. Алмаз хранится у нее почти всю жизнь. Наконец, ее квартиру на Брук-стрит грабят. На несколько лет камень исчезает из моего поля зрения. А в 1888 году он попадает в Уайтчепл, к одному раввину, который считает его иудейской реликвией и называет «Звезда Израиля». Он завладевает камнем надолго, но десять лет назад я узнаю...

– Узнаете от кого?

– От некоего доверенного лица, служившего еще моему отцу. Это человек, обожающий древности и обладающий на них удивительным чутьем, он может разыскать самые невероятные и давно исчезнувшие вещи. Я многим ему обязан. Он-то впервые и рассказал мне о «еврейском камне». Описываемый камень так походил на разыскиваемый мной, что я предоставил в его распоряжение огромные средства, только бы выкупить алмаз. И вот он здесь...

– Этот человек уверял, будто действительно выкупил его? Вас не насторожил тот странный факт, что раввин согласился продать реликвию?

– Он бы и не согласился. Но вдруг его убили вместе со старшим сыном. Конечно, я тут ни при чем, – поспешно прибавил Десмонд, увидев грозно сдвинувшиеся брови гостей. – Младший сын, некий Эбенезер, сторговался с моим посредником. Никогда не слыхал о человеке более алчном. Он занимается портняжным ремеслом, но, похоже, думает только о деньгах. Я даже подумывал, не он ли отправил на тот свет отца и брата, но суд полностью оправдал его.

Морозини и Видаль-Пеликорн переглянулись. В последнее время им часто приходили в голову одни и те же мысли. Сейчас оба подумали про себя, что, получив деньги Десмонда, портной мог без труда подкупить и убийц, и судей... Десять лет спустя, в погоне за наживой, портной снова стал рассказывать о реликвии богатым иностранцам, надеясь, что старая история давно забылась, но кто-то спугнул его, и он предпочел исчезнуть... Едва ли он теперь отыщется...

Альдо поспешно положил алмаз на место. Кровожадный камень вызывал в нем ужас, а желание отбросить его по-прежнему боролось с искушением спрятать его в карман.

– Неужели его история не внушает вам отвращения? – проговорил антиквар, продолжая смотреть на злую драгоценность. – Вам не кажется, что он приносит несчастья?

– Вы, итальянцы, слишком суеверны, – пожал плечами лорд. – Я никогда не задумывался об этом. Все наши древние замки хранят воспоминания о страшных злодеяниях, кровавых преступлениях, привидениях, которые бродят по ним. К тому же, когда сталкиваешься с убийством каждый день, по долгу службы, как-то привыкаешь, душа, знаете ли, грубеет...

– Если бы я был на вашем месте, я бы поостерегся... – продолжал Морозини, все еще не в силах оторвать взгляд от алмаза и думая о коварной супруге лорда. – Думаю, пришло время сказать вам правду...