Узник в маске

– Рада вас видеть, господин де Рагнель! Вчера я гостила у госпожи де Монтеспан, когда к ней прибыл ваш гонец, искавший юную Мари. Он поведал нам о том, что госпожа де Фонсом занемогла: затерянная в снегах Пикардии, она лишена даже медицинской помощи! Вот я и доставила вам гения от медицины, которого сама случайно открыла и с тех пор прячу у себя. Где наша больная?

Персеваль, внимая извергаемому принцессой потоку слов, старался от нее не отставать. Мадемуазель стремительно шагала по замку, распугивая слуг. Оставались считанные секунды, прежде чем она ворвется в спальню больной... Шевалье, изменив правилам этикета, преградил ей путь.

– Прошу меня простить, ваше высочество! Извините мою невоспитанность, но прежде я попрошу уделить время мне.

– О чем нам говорить? У нас есть дела поважнее...

– Возможно, но речь пойдет о самом короле. Известно ли вашему высочеству, что госпожа де Фонсом – изгнанница?

– Разумеется, известно! Я узнала об этой... несправедливости, находясь в своем замке Э, где наблюдала за важными работами, и немедленно возвратилась в Париж, чтобы узнать о происшедшем подробнее.

– Могу сказать одно: ваше высочество сильно рискует, так как ваш приезд сюда может прогневить его величество.

– Велика важность! – фыркнула Мадемуазель и приблизила свой крупный нос к физиономии Рагнеля. Заглянув ему в глаза, она продолжила: – Кузен давно меня знает. Ему не надо напоминать, что мне лучше не мешать делать то, что я хочу. А что до риска, то чем я рискую? Что меня снова вышлют на мои земли? И пускай! В Э у меня много дел, в Сен-Фаржо я заказала большие гобелены и с удовольствием проверю, как продвигается работа.

– О да, я знаю, что ваше высочество ничего не боится.

– Кое-чего я все-таки побаиваюсь... – Схватив Персеваля за руку, она потащила его вверх по лестнице, сделав слугам знак остаться внизу. – Кое-чего я побаиваюсь... – повторила она тихо. – Скажем, упреков, которыми меня засыплет кузен Бофор, если я позволю владычице его помыслов уйти из жизни, когда у меня имеются способы ее оживить. Я очень привязана к своему кузену, шевалье. Он – мой старый соратник, давний сообщник. Когда король доверил ему командование флотом, он явился проститься со мной в Люксембургский дворец. Тогда он и поведал мне о своей тревоге за нашу общую подругу, которая недостаточно опасается этого грубияна Кольбера и была слишком дружна с беднягой Фуке. Я пообещала ему сделать все, что в моих силах, соблюдая меры предосторожности. Сегодня настал момент сдержать обещание, хотя я примчалась бы, даже если бы не дала слова: слишком мне дорога бедненькая герцогиня! Так вы отведете меня к ней?

Персеваль низко поклонился, не скрывая волнения, и заторопился по галерее, в которую открывались двери многочисленных комнат. За ним последовали Мадемуазель и ее гениальный лекарь. Достигнув двери спальни, Мадемуазель вспомнила, что ей жарко, и сбросила лисьи шкуры, увеличивавшие ее в объеме по меньшей мере вдвое. Избавившись также и от шляпы, она схватила лекаря за руку и потащила его за собой в спальню Сильви.

– Нас никто не должен беспокоить! – распорядилась она. – За дело, мэтр Рагнард!

Персеваль недоверчиво проводил взглядом робкого на первый взгляд носителя устрашающего имени предводителя викингов, которого Мадемуазель, дернув за руку, оторвала от пола. У изголовья Сильви сидела Жаннета, готовая исполнить все распоряжения врача. Самому шевалье предстояло заняться размещением свиты принцессы. Зная о ее аппетите, вошедшем в поговорку, он заторопился на кухню, чтобы предупредить о грядущем испытании Лами, но тот уже знал о происходящем: во всех очагах пылал огонь, повар раздавал громогласные распоряжения.

– Будь благословенна добрая принцесса, навестившая нас вопреки воле самого короля! – провозгласил он воодушевленно. – Уж я постараюсь, чтобы она навсегда запомнила свое пребывание у нас!

Рагнель хотел было возразить, что состояние здоровья герцогини не располагает к пышным пирам, но славный малый уже начал священнодействовать, осчастливленный возможностью попотчевать кузину короля, и обескураживать его было бы бесчеловечно. Рагнель оставил его и поспешил наверх, чтобы ознакомиться с диагнозом. Но ожидание затянулось более чем на час, после чего из спальни вышла одна Мадемуазель.

– Итак? – спросил шепотом Персеваль, опасавшийся худшего.

– Врач говорит, что если поступать согласно его советам, то больную еще можно спасти.