Узник в маске

– Признаться, я действительно тороплюсь.

– Чего вам больше хочется – стать герцогом Орлеанским, Шартрским и прочая или жениться побыстрее на мощах святых мучеников?

– Наша кузина Генриетта нравится мне такой, какая она есть, – возразил обиженный Месье. – Нет никаких причин, чтобы я оказался в браке менее счастливым, нежели вы, мой брат!

Сильви тем временем успела представить свою дочь обеим королевам, которые уделили ей много внимания. Месье тоже обернулся, оглядел Мари, широко улыбнулся и молвил:

– Еще мне не терпится, чтобы мои замки украсили вот такие прелестные личики. Благодаря им мой двор станет подлинным цветником.

– Означает ли это, что наш вам не подходит?

Диалог братьев становился все более резким, поэтому Мазарини поспешил его прервать, попросив дозволения удалиться. Он и впрямь выглядел так, словно вот-вот лишится чувств. Вокруг него началась суета, Людовик же тем временем подал руку жене, чтобы увести ее. Сильви не последовала за ними: всякий раз во время балов и различных церемоний о своей должности вспоминала госпожа де Бетюн. По возвращении на улицу Кенкампуа ей предстояло прочесть дочери нотацию.

На обратном пути Мари молчала, словно воды в рот набрала, но дома, не успев снять меховое манто, возмущенно произнесла:

– Честно говоря, матушка, я вас не понимаю! Как вы невежливы с господином де Бофором! Я считала, что вы с ним друзья. Разве не так?

Это было сказано таким ядовитым тоном, что у Сильви защемило сердце. Франсуа, преследовавший ее всю жизнь, теперь превращался в камень преткновения между ней и дочерью... Желая избежать назревающей ссоры, она избрала окольный путь.

– Ты помнишь своего отца, Мари?

– Конечно, помню! Как можно забыть такую доброту, нежность, притягательность! Я была еще мала, но все равно хорошо его запомнила: такой красивый, горделивый человек...

– Тогда почему ты не чтишь его память? Разве тебе не известно, кто его убил?

– Известно. Я знаю, что шпага находилась в руке господина де Бофора, но в то время была война, и они принадлежали к разным лагерям. С тех пор успел установиться мир, произошло примирение. Госпожа де Немур, чей муж пал от его же руки, простила его...

– Она его сестра, этим все объясняется. К тому же Немур почти что принудил его принять вызов. А вообще-то откуда тебе все это известно? Из монастыря?

– Конечно! Воспитанницы не дают обета молчания, монахини тоже... А твои доводы слабы: госпожа де Немур его сестра, но и ты можешь сказать о себе почти то же самое. Разве вы не вместе воспитывались?

– Да, вместе. Я очень его любила – так, как любят родных братьев. Но...

– Как же тебя угораздило в него не влюбиться? Ведь мужчину интереснее его трудно себе представить! Ты могла бы выйти за него замуж?

– Не болтай глупостей! Он принадлежит к роду Бурбонов, а я – к гораздо более скромной дворянской ветви.

Мари небрежно отмахнулась и от этого объяснения.

– Разве это важно, когда любишь? Возможно, раньше это и имело значение, но я – дочь герцога, я-то смогла бы за него выйти. Черт возьми, вот чего мне хочется: стать его женой!

– Ты не только бранишься, но и доказываешь, что глупа. Ему уже за пятьдесят, к тому же...

– Велика важность! С виду он лет на двадцать моложе. А главное, я его люблю! Уверена, что никогда не полюблю никого, кроме него. И отец меня одобрил бы. Он был человеком возвышенных помыслов и не затаил бы ненависти к тому, кто победил его в честном поединке. Все, решено: я выйду за него замуж!

В этот момент в комнату внесло сквозняком Жаннету, которая возвратилась из Фонсома с красным от холода носом и замерзшими руками, которые не спасли рукавицы. Окинув взглядом Мари, еще не снявшую бальный туалет и сиявшую торжеством, и Сильви, понуро сжавшуюся в кресле, она сказала:

– Кажется, я поспела как раз вовремя. За кого это мы выходим?

– Мы желаем стать женой Бофора, – ответила ей Сильви. – Всегда будем любить его одного.

Понимая, насколько в ней нуждается госпожа, Жаннета весело расхохоталась.

– Помилуйте, это же старикан, годный ей в отцы!

Мари сорвалась на крик:

– Старикан? Да он моложе любого из этих придворных щеголей! И я его люблю!

– Естественно, он отвечает вам взаимностью?

– Н... нет. Пока нет. Не думаю... Но обязательно полюбит! Я сумею так вскружить ему голову, что он будет меня обожать!

Жаннета взяла девушку за руку и повела к лестнице, приговаривая:

– Что-что, а смерть от скромности вам не грозит. Лучше ступайте спать, котеночек! С такими мыслями в головке вы наверняка увидите чудесные сны. А мне надо поговорить с госпожой герцогиней.