Звезда для Наполеона

Только когда с наступлением ночи все домочадцы собрались вокруг старухи, которая должна была петь траурную литанию, желаемое осуществилось. В то время как все располагались вокруг стола, неизбежно создавая при этом некоторые беспорядки, Марианна ощутила, что ее тронули за локоть. Приглушенный голос прошептал по-английски:

– Завтра… во время погребения… Постарайтесь потерять сознание в церкви.

Она оглянулась, но увидела только беззубого старика, старательно бормотавшего позади нее молитву. Немного дальше виднелась широкая спина моряка, занимавшего свое место среди мужчин.

Ночное бдение было для Марианны совершенно невыносимым. Она почти не слышала пения старухи, едва прикоснулась к еде при поданной, согласно обычаю, полуночной трапезе и вообще ни единой мыслью не обращалась к покойнику, который едва ли заслуживал внимания. Слова Блэка Фиша непрерывно вертелись у нее в голове. Они вызывали беспокойство и тревогу. Он сказал, чтобы она упала в церкви в обморок? Но это гораздо труднее сделать, чем кажется. За всю свою жизнь Марианна один-единственный раз потеряла сознание, когда ее, сброшенную с «Чайки» и наполовину утонувшую, захватил багор разбойника. Удушье и боль лишили ее сознания. Но как можно убедительно представить обморок, сохраняя при этом хладнокровие? Ей приходилось видеть в английских салонах, как изящно теряют сознание хрупкие создания в нужный момент, сохраняя свежие краски на лице, так что легко было догадаться, что это простая комедия. Итак, нужен настоящий обморок, а не пустяковый эпизод, нечто убедительное, способное создать большую суматоху. Надо будет постараться… а остальное предоставить Небу!

Она была настолько поглощена этими мыслями, что, только подойдя к двери своей комнаты, заметила идущую по пятам Гвен. Мужчины одни продолжали бдения. Женщины получили разрешение немного отдохнуть. Но когда бретонка хотела войти вместе с ней, Марианна воспротивилась.

– Это моя комната! – сказала она сухо.

– Она также и моя на эту ночь. И не думай, что это мне нравится. Я исполняю приказ Морвана, и точка! И я очень рада, что он наконец взял тебя на подозрение!

Заносчивый тон девицы, ее наглое тыканье, ясно говорившее, что она не собирается больше церемониться с Марианной, – все это начало раздражать юную аристократку. Если бретонка искала столкновения, она его получит! Неуловимым движением Марианна схватила ее за руку и стремительно втащила в комнату. Затем старательно заперла дверь.

– Кое-что наводит меня на мысль, что ты более достойна подозрений, моя девочка! Раз уж приходится коротать ночь вместе, надо это использовать. И раз и навсегда объясниться!

Преимущество такого вступления оказалось в том, что оно обескуражило Гвен. Коварство и недоверчивость как тень омрачили ее хорошенькое личико.

– Объясниться? Это еще чего?

– Относительно твоего поведения. Мне кажется, тут есть о чем поговорить. Итак, ты сообщаешь, что отныне Морван подозревает меня. А почему? Потому что Жан Ледрю убежал? В таком случае его подозрения напрасны, я к этому непричастна. Чего нельзя сказать о тебе.

– Это же почему, позволь тебя спросить?

– Потому что ты выпустила его! Ты!

Только что Марианна совершенно не была уверена в этом. Но теперь, когда она четко произнесла эти слова и вслушалась в их звучание, она с удивлением обнаружила, что никогда в этом не сомневалась… И действительно, растерянность, проступившая во всем облике Гвен, была уже признанием. Тогда, не давая ей опомниться, девушка добавила:

– Отрицать бесполезно, я все знаю.

– Откуда ты знаешь? – спросила та, сдавая позиции.

– Это мое дело. Я все знаю, и с тебя этого достаточно. Но чего я не знаю, это почему ты это сделала? С удовольствием выслушаю твое признание.

Злобная улыбка искривила губы бретонки.

– Поди спроси у Морвана! Я тебе ничего не скажу.

– Спросить у Морвана? Возможно, это не такая уж и плохая идея. А вот рассудить нас он сможет. Я ему скажу…

– Что ты такой же агент принцев, как и я! Он уже начал сомневаться, и я убеждена, что он будет рад узнать точно… И завтра у рыбок в бухте будет шикарный ужин!

Марианна и глазом не моргнула. Она даже позволила себе такую роскошь, как улыбка.

– Почему бы и нет? Мне нечего терять, когда уже все потеряно. Со своей стороны я сообщу ему, что ты выпустила его пленника, одного из моряков того Сюркуфа, которого он так ненавидит… и вполне возможно, что у рыбок в бухте будет ужин из двух блюд. Жаль, что ты не видела его на скале, когда пленник, уплывая, поплевывал в его сторону!