Звезда для Наполеона

Закутавшись в плотную черную накидку, надвинув капюшон на глаза, Марианна брела среди женщин, имея по бокам по-прежнему враждебную Гвен и старую Суазик, слишком занятую четками, чтобы обратить на нее внимание. Впрочем, соседки интересовали ее меньше, чем показавшаяся в ландах колокольня из серого гранита. Она подумала о Блэке Фише. Почему все-таки он так старался помочь ей бежать? Она заплатила за проезд до Франции, и она уже была во Франции. Выполнив свой контракт, ему нечего было больше заботиться о ней. Однако он снова рискует собой, чтобы похитить ее у Морвана. С какой целью? Не попадет ли она из огня в полымя, если отправится с ним? Хотя в любом случае ее положение не может стать хуже. Это она прочла в ледяном взгляде, которым Морван окинул ее при выходе. Ведь только для того, чтобы не упустить ее из виду, он потребовал ее присутствия на похоронах.

Небольшая церковь, окруженная скромными могилами, возвышалась среди полузасохшей рощицы. Немного дальше вершину холма украшал приземистый дольмен, напоминавший какого-то зверя в засаде. Он был сложен из таких громадных камней, что вполне мог сойти за триумфальную арку.

Гроб исчез под низкой притолокой, за ним последовали сопровождающие. Марианна вздрогнула от охватившей ее сырости ледяного погреба. Внутри было мрачно. Две больших свечи из желтого воска и маленькая красная лампа на хорах едва освещали помещение, наполнявшееся, казалось, бесплотными духами. Большие черные покрывала женщин, стихарь священника, длинный плащ Морвана и его траурная маска – все напоминало карнавал теней, едва различимых в полутьме церкви. Раздались какие-то замогильные голоса. Служба началась.

Под этими низкими мрачными сводами не оставляло ощущение, что находишься уже в могиле. Только мертвый был на своем месте. Холод пронизывал. Повсюду поднимались испарения от дыхания, и Марианна чувствовала себя все хуже и хуже. Ее руки заледенели так же, как и ноги. Зато ее лоб под влажной тканью пылал, а сердце готово было разорваться. Ее душило волнение, ибо ответственный момент приближался. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой, такой беззащитной… Нигде не появлялся успокаивающий силуэт Блэка Фиша. Почему его не было здесь? Он переменил решение? Совсем недавно она видела его в процессии, но после входа в церковь он словно испарился. Одна мысль, что с ним могло что-нибудь произойти или он попросту мог покинуть ее, привела Марианну в такое замешательство, что она потеряла контроль над собой. Надо кончать поскорей с этим, иначе она сойдет с ума. В любой момент она может сделать неведомо какую глупость, чтобы отогнать растущую панику, которая грозила задушить ее. Нужно было решаться! Тогда, глубоко вздохнув, она зашаталась, затем с криком упала во весь рост назад. Ударившись головой о скамейку, она почувствовала себя так плохо, что впору было и в самом деле потерять сознание, но она невероятным усилием воли удержала рвущийся стон и замерла с закрытыми глазами. Вокруг нее сразу исчезла торжественная скука церемонии. Поднялась суета, раздались возгласы… Марианна почувствовала, как чья-то рука бесцеремонно встряхнула ее.

– Ну, вот еще! Чего это ты начинаешь? – прошипела Гвен.

– Она белая, как стена! – сказала Суазик. – Надо на воздух.

Ощущение нереальности и нелепости происходящего росло в Марианне. Она, как в театре, играла роль. Запах мокрых накидок и плохо вымытых тел, смешивавшийся с приторным ароматом теплого воска, забивал ее ноздри. Раздался стук сабо по камням, затем сухой голос Морвана:

– Вынесите ее наружу и присмотрите за ней. Подобный скандал нетерпим. Продолжайте службу. Иначе душа покойного будет приходить упрекать нас на это. Пусть пропоют дополнительно два гимна!

Сжимая покрепче веки, Марианна ощутила, как ее внезапно охватило совершенно уж неуместное веселье. О, вот бы открыть глаза и поглядеть на их ошеломленные фигуры. Они, должно быть, в ужасе от совершенного кощунства, лихорадочно перебирают четки и непрерывно крестятся! Благодаря ей этот бандит Винок получит такие похороны, какие он заслужил. Нет, это было слишком опасно. К тому же она почувствовала, как ее берут за руки и ноги и несут. Зловонный воздух церкви уступил место брызгающему дождем ветру, живительному аромату ландов. Два женских голоса переговаривались около нее по-бретонски. Ее положили на землю. Чья-то рука похлопала ее по щекам. Затем послышался двойной стон и голос Блэка Фиша: