– Известно ли вам, что в прошлом месяце убиты еще две женщины?
Очнувшись от дремотного оцепенения, в которое он уже начал погружаться, Рагенэль вздрогнул.
– Каким образом? Как и раньше?
– Именно. Только клеймо изменилось. На этот раз оно представляет собой букву «сигма»... Но все остальное как прежде: женщина изнасилована, убита, отмечена клеймом.
– Почему же вы ничего не говорили мне об этом?
– Мне вообще не следовало бы говорить вам об этом. Когда я узнал о первом из убийств, то попросил аудиенции у кардинала. Ришелье не только запретил мне давать сообщение об убийстве в «Газетт», но и упоминать о нем в разговоре с кем-либо. Я нарушаю ради вас свое слово лишь потому, что вы мой друг, и, по-моему, естественно, если я ставлю об этом в известность вас, ведь вы уже так дорого заплатили за свое участие в нашей авантюре...
– Значит, кардинал, – медленно, словно подыскивая слова, сказал Персеваль, – хотя и знает убийцу, позволяет ему продолжать чудовищные злодеяния?
– Кардинал нуждается в этом негодяе. Он, вероятно, считает, что для этого человека убийства необходимая отдушина, ибо этот убийца сумасшедший. Конечно же, для Ришелье жизнь нескольких шлюх и гроша ломаного не стоит: с его точки зрения, эти девки сами выбрали опасную жизнь.
– Не стоит до того дня, пока убийца не примется за порядочных женщин! – с жаром заметил Рагенэль.
– Порядочная женщина устроена так же, как и шлюха, – внезапно раздался незнакомый голос. – Женщины одинаково чувствуют боль, с той лишь разницей, что шлюха, наверное, переносит страдания легче, чем порядочная женщина, но и тем, и другим Бог дал душу.
Ренодо удивленно обернулся, а Рагенэль приподнялся со стула, чтобы рассмотреть пришедшего, который стоял в дверях, держа в руках по заряженному пистолету. Это был высокий и сильный человек. Поверх вылинявшего красного мундира был накинут распахнутый черный плащ; на ногах у него красовались до блеска начищенные сапоги, на руках – черные кожаные перчатки; на боку, как у дворянина, висела шпага; на голове была шляпа с черными перьями. Лицо было скрыто под нелепой карнавальной маской.
– Я разделяю ваше мнение, – холодно заметил Рагенэль. – Но что вы здесь делаете, кто вы?
Незнакомец коснулся шляпы стволом одного из пистолетов; этот жест мог сойти за приветствие.
– Люди называют меня капитан Кураж, – ответил он. – Я – король всех воров в королевстве...
– Мое самое большое богатство в книгах, – сказал Рагенэль, широким жестом обводя стены, сплошь заставленные полками с книгами. – Что касается моего кошелька...
– Я не посягаю ни на ваш кошелек... ни на кошелек вашего гостя. Мне нужно имя...
– О чем вы говорите? Чье имя?
– Имя убийцы, о ком вы говорили. Я уверен, что вы узнали имя убийцы в тот день, когда вас арестовали вместо него. Последняя его жертва была моей любовницей...
– И вы позволяли ей ловить клиентов в темных улицах на берегу реки? Мне кажется, имя Кураж вы носите незаслуженно!
– Она была упрямая женщина. Любой ценой она хотела добраться до улицы Пти-Мюск, к подруге, которая нуждалась в помощи. И нарвалась на преступника с восковой печаткой. Я поклялся, что разделаюсь с ним. Но прежде мне надо узнать его имя!
– Назвать имя преступника означало бы оказать вам самую плохую услугу...
– Это уж моя забота! Наверно, это важная шишка, если, как я только что слышал, сам кардинал защищает его и позволяет ему... эти причуды. Но будь он даже родным братом кардинала или начальником полиции собственной персоной, я его убью... Убью особенным образом!
– Опомнитесь! – вскричал Теофраст Ренодо. – Вы хоть знаете, чем вам это грозит?
Капитан Кураж подошел к газетчику, пристально вгляделся в его вытянутое лицо, которое стало таким же серым, как его седая борода, и снова рассмеялся.
– Значит, это он? Подобная мысль приходила мне в голову, но я нуждался в подтверждении. Большое вам спасибо, сударь! Вы очень помогли мне.
– Но я ничего не сказал! – простонал Теофраст, испуганный тем, что нарушил данное кардиналу слово.
Видя перепуганную физиономию своего друга, Персеваль решил вмешаться.
– Вы ничего не сказали, верно... Но я не давал никому никаких клятв, и посему я заявляю: убийца – Лафма!
– Отлично! Вы откровенный человек... Но скажите мне, если и у вас есть счеты к этому типу, почему же вы даже не пытаетесь ему отомстить?
– Потому что одна особа, которая мне очень дорога, может пострадать от этого. Кстати, должен вас предупредить: кто посягнет на жизнь столь нужного кардиналу слуги, будет казнен.