Истинная любовь

— Давай-ка присядем, — сказал Кен, добродушно похлопывая Джареда по плечу. — Я сварил кофе и принес пончики из «Даунифлейк».

Джаред всегда предпочитал выкладывать дурные новости без проволочек.

— Ты знал, где я был? — произнес он. Лучше уж сразу объясниться начистоту, выложить всю правду о себе и Аликс.

— Я всегда верил, что вы с моей дочерью понравитесь друг другу.

Улыбка Джареда выдала его облегчение. Он всерьез опасался, что Кен придет в ярость, обнаружив свою драгоценную дочурку в лапах такого сомнительного субъекта, как Монтгомери-Кингсли, известного донжуана, человека опасного, несмотря на все его профессиональные достижения и успехи. Джаред чувствовал, что Кен видит его насквозь.

В нарядной гостиной стояла изящная мебель, в том числе несколько вещей, отосланных Калебом домой на корабле брата. Вот уже более двухсот лет в семье Кингсли не называли детей именем Калеб: многие нантакетцы затаили обиду на капитана, который, торопясь как можно скорее добраться до дома, завел корабль в опасные воды себе на погибель. Вся команда, а также родственники и друзья Калеба, находившиеся на борту, пошли ко дну вместе с судном.

Кен устроился на диване, Джаред уселся на стул напротив него. К немалой досаде Джареда, его дед занял место в большом кресле с высокой спинкой. В этой комнате фигура призрака казалась более отчетливой, будто обретала плотность. Джареду не верилось, что Кен ее не видит.

— Как поживает Селеста? — спросил Джаред, поднося ко рту покрытый шоколадом пончик.

— Ушла, — отозвался Кен. — А Эйвери?

— Разбушевалась и покинула меня несколько месяцев назад. Она мечтала о кольце.

Мужчины понимающе улыбнулись друг другу. За долгие годы дружбы они привыкли обмениваться шутками и поверять один другому свои сердечные тайны. Ни тот, ни другой пока не решились расстаться с холостой жизнью, и это связывало их еще теснее.

Кен отдал должное восхитительному пончику, а чуть погодя произнес:

— Что говорит Калеб о тебе и моей дочери?

— Он всегда полагал… — начал было Джаред, но внезапно осекся, вытаращив глаза.

Кен усмехнулся при виде его изумленного лица.

— Если ты думаешь, как бы выкрутиться, не трудись. Мы ведь одно время жили вместе, если помнишь. Ты вечно спорил с кем-то невидимым. Я думал, что ты или псих, или разговариваешь с призраком. Разумеется, последнее предположение не более чем шутка.

— Так ты принимал меня за сумасшедшего?

— Вроде того. — Джаред не решился взглянуть на деда, который наверняка знал, что Кену известна семейная тайна Кингсли. По крайней мере одна из тайн. — Вдобавок, — продолжал Кен, — я обнаружил, что стоит Адди перебрать рому, и она готова рассказать мне что угодно.

— Но тетя не знала, что я… — Джаред не смог заставить себя признаться вслух. Едва ли не с рождения ему внушали, что о Калебе нельзя рассказывать никому. Все мужчины в его семье свято хранили тайну.

— Нет, она не упоминала о тебе, но говорила о моей дочери и о твоем предке-призраке. Подозреваю, способность Аликс видеть… этого человека как-то связана с тем, что ей предстоит провести здесь год.

— Пожалуй, — осторожно согласился Джаред. Разговор все больше смущал его.

— Она уже… Моя дочь уже… видела его?

— Еще нет.

Кен озабоченно нахмурился.

— Меня это беспокоит. На самом деле именно поэтому я здесь. И я собираюсь остаться, пока… — Он посмотрел на Джареда. — Пока привидение не появится. Не знаю, как поведет себя Аликс при виде призрака.

Джаред тоже этого не знал. Будь он один, потребовал бы ответа от деда, но в присутствии Кена это было невозможно.

— Я буду рядом, — произнес он. — Я не оставлю Аликс одну и не думаю, что появление Калеба сильно ее испугает. — Джаред решил не упоминать о мелких происшествиях, с помощью которых его дед заявлял о себе, исподволь подготавливая Аликс к встрече с привидением. О падающих фотографиях и едва ощутимых поцелуях. Калеб давал волю фантазии, проявляя изобретательность. Джаред попытался сменить тему разговора: — Как поживает прекрасная Виктория?

Кен понял, что Джаред больше ничего не скажет о призраке, которого, судя по всему, видела Аликс. По крайней мере, когда была ребенком.

— Виктория уверяет своего издателя, что ее следующий роман уже наполовину готов.