Истинная любовь

— Возможно, в книгах, но не в жизни. Нашим героям довелось встретиться, потому что капитан вернулся из своего долгого плавания раньше, чем ожидалось.

— Совсем как мы с Иззи, — заметила Аликс. — Если б мы не приехали раньше, я бы не встретила Джареда.

— Вы говорите о своей сестре?

Аликс рассмеялась.

— Могу поверить, что мы с Иззи были сестрами в прошлой жизни. Полагаю, сейчас вы мне скажете, что в то далекое время я знала и Джареда.

— Вы вместе возводили дома, — невозмутимо ответил Калеб. — Многие здания на этом острове созданы вами. Вы рисовали эскизы, а он строил.

Аликс не смогла удержаться от смеха.

— Ну, вы и выдумщик! Вам надо познакомиться с моей матерью. С вашей фантазией и ее писательским даром вы бы составили великолепную пару.

— Так и случилось.

— Ну да, конечно. Вы ведь наверняка были капитаном Калебом, кем же еще? Но как могла Валентина презирать вас? — Аликс невольно приняла кокетливый тон. С этим мужчиной так и хотелось флиртовать, было в нем что-то неизъяснимо притягательное. Его ласковый, обволакивающий взгляд в сочетании с прекрасным белым платьем творили чудеса: Аликс начинала чувствовать себя самой желанной женщиной на свете. Она давным-давно поняла, что с такой матерью, как у нее, надо обязательно быть умной, талантливой и образованной. Что же до женских чар и привлекательности, то здесь никто не мог сравниться с Викторией. Но с Калебом Аликс ощущала себя обольстительной Цирцеей, покорительницей сердец.

— Когда капитан вернулся на Нантакет, — продолжал Калеб, — он еще не был знаком с Валентиной. Девушка появилась на острове после того, как его корабль отплыл в Китай, они никогда прежде не встречались. — Калеб повернулся и вновь шагнул к Аликс. «Как бесконечно долго я был вдали от вас», — читалось в его глазах.

Их головы сблизились. Взгляд Аликс скользнул по гладко выбритому лицу Калеба. Она ощутила легкий аромат его кожи, солоноватый запах мужчины.

Заиграла новая мелодия, более задумчивая, медленная. Калеб распростер руки, и Аликс скользнула к нему в объятия, словно ничего естественнее этого и быть не могло. Они закружились в вальсе, легко, стремительно, едва касаясь ногами земли. Аликс показалось, что она взлетает к небу, уносясь все выше и выше.

Она запрокинула голову и зажмурилась, а, открыв глаза, обнаружила, что действительно смотрит откуда-то сверху на чердачное окно и на сложенные штабелями вещи. Они с Калебом парили высоко над полом. Будучи архитектором, Аликс понимала, что это невозможно — даже если бы каким-то чудом им удалось оторваться от земли, низкий потолок не позволил бы вознестись на такую высоту, — но мозг ее отказывался рассуждать логично. Прекрасное свадебное платье развевалось, вздымаясь кипенно-белыми волнами, окутывая воздушной, похожей на легчайший туман пеленой танцующую пару. И Аликс все острее ощущала себя женщиной — не успешной студенткой, не начинающим архитектором, а именно женщиной. Соблазнительной, желанной, искрящейся счастьем.

И это чудо сотворил прекрасный мужчина, круживший ее в танце.

Аликс растворилась в потоке нахлынувших чувств и ощущений. Музыка грянула громче, словно в просторной комнате внизу заиграл оркестр. В воздухе запахло едой и духами. Послышался смех и шум голосов. Посмотрев вниз, Аликс увидела свет, теплое, жемчужное сияние зажженных свечей. Их трепещущие огоньки освещали пылающие, разгоряченные лица десятков людей.

Казалось, Аликс способна видеть сквозь пол. Весь первый этаж был залит огнями, там царило веселье.

— Я вижу их, вижу, — прошептала она, крепче сжимая руку Калеба.

— Кого вы видите? — шепотом спросил он.

— Мою маму! Ее окружают мужчины. Так она обычно выглядит по утрам, до того как наложит на лицо косметику. Мне еще не доводилось лицезреть ее с невыщипанными бровями.

— Это Валентина, — тихо произнес Калеб. — Вы еще кого-нибудь узнаете?

— Здесь целая толпа. А вон тот мужчина похож на моего отца.

— Это Джон Кендрикс, вдовец, школьный учитель. Он построил этот дом, пока капитан был в плавании. Вы видите себя? Наверное, вы дочь Джона. Смотрите, там, возле окна.

— Да, да. Сидящая у окна девушка с альбомом для рисования и впрямь похожа на меня. Что она рисует?

— Дом, разумеется, — улыбнулся Калеб. — Вы заметили Парфению? Женщину рядом с вашим отцом. Они так сильно любили друг друга.