Изумруды пророка

– Ну, как вы себя чувствуете, милый князь? – спросила она.

– Хорошо, – ответил Морозини, немедленно поднимаясь на ноги. – Хорошо, но...

– Только, пожалуйста, не повторяйте обычной ошибки, не спрашивайте: «Где я?» Вы все испортите!

– Да я и не собирался. Вы, я думаю, графиня Илона...

– Вы можете называть меня так...

Отвернувшись от него, она села к роялю и почти небрежно пробежала пальцами по клавишам слоновой кости. Альдо машинально последовал за ней и, чтобы удобнее было наблюдать за хозяйкой дома, облокотился на инструмент. Музыка кое-что рассказала ему об этой женщине: она играла Листа, и исполнение было блестящим, хотя несколько холодным и излишне техничным. Этой сирене недоставало души, и, не дав ей доиграть пьесу до конца, он задал первый вопрос:

– Не хотите ли вы объяснить мне кое-что?

– Что именно?

– То, как со мной здесь обошлись, оставив моих друзей на холоде, под угрозой нападения волков...

– Считайте, что вам повезло. Никто до сих пор не имел права переступать порог этого замка. Любопытных я ненавижу еще сильнее, чем женщин... Тот, кто сюда войдет, живым не выйдет. Это необходимо, я оберегаю свой покой...

– Тогда почему же вы меня впустили?

– Потому что вы – Морозини.

– И это имя вам что-то говорит?

– Вы не ошиблись...

Она отошла от рояля и встала перед портретом воина, в котором Альдо без колебаний признал Цепеша, хотя прежде не видел ни одного его изображения. Погладив с каким-то чувственным удовольствием крашеную доску, она произнесла:

– Некий Паоло Морозини охранял венецианские фактории в Далмации и искал союзников в борьбе против турок. Он забрался сюда, чтобы встретиться с Владом, и они стали друзьями...

– И Влад не предложил ему сесть на один из своих наилучшим образом заточенных колов? – съязвил Морозини. – Но ведь именно так он имел обыкновение поступать с послами...

– С послами султана – да. Но не с посланцем города, в который он был влюблен. Твой предок приехал сюда тайно, но он привез подарки, и он умел говорить, умел очаровывать. Кроме того, он был храбрым и очень красивым человеком. Они провели множество часов... наедине. Влад очень любил Паоло, и его чувства оставались неизменными. Время и расстояние были над ними не властны. Вот потому я, его дочь, принимаю тебя здесь вместо того, чтобы травить собаками...

– Плохо принимаете, – вставил Альдо, отметив мимоходом, что Илона оказала ему честь, обращаясь к нему «на ты». – Не так уж любезно запирать гостя в промерзшем насквозь карцере...

– Но с твоим предком поступили не лучше. Для начала Влад запер его вместе с его людьми. Потом испытал его мужество, заставив явиться туда, где он пировал...

– ...в своей излюбленной обстановке: в окружении нескольких несчастных, умирающих на колах?

Илона, погладив портрет по щеке, улыбнулась:

– У каждого человека есть свои странности!.. Там был один пустой кол. Твоего предка раздели догола и предложили подкрепиться перед пыткой. Он принял приглашение и, усевшись в чем мать родила рядом с Владом, хладнокровно пообедал; при этом так блестяще вел разговор, что окончательно покорил хозяина. Вот тогда и зародилась их дружба...

Альдо не стал спрашивать о том, далеко ли зашла эта дружба. В семье много всякого рассказывали о Паоло и его приключениях, но об этой истории умалчивали. Может быть, только Совет Десяти^[9] кое-что знал на этот счет, да и то вряд ли!.. Божественно красивый венецианский капитан обладал самым холодным и расчетливым на свете умом и весьма причудливыми любовными пристрастиями. Особенно в тех случаях, если речь шла об интересах Венеции или его собственных... Но сейчас не время было углубляться в историю. Илона уже шла к нему, затягиваясь сигаретой, вставленной в длинный янтарный мундштук... Ее бедра весьма выразительно покачивались под сверкающей черной тканью платья, декольте соскользнуло, открыв круглое плечо, но Морозини в ответ лишь одарил ее самой насмешливой улыбкой, на какую был способен:

– В самом деле, любопытная встреча! Должен ли я сделать из нее тот вывод, что мне следует раздеться для того, чтобы поужинать с вами во дворе, рядом с неудачным украшением, которое вы там выставили?

– А вы бы сделали это, если бы я потребовала?

– Право, нет. Слишком холодно...

Она приблизилась к нему почти вплотную, окутывая ароматом духов и дурманящим запахом восточного табака, и ее черные глаза пристально взглянули в глаза Морозини. Но он выдержал ее взгляд и не перестал улыбаться. И внезапно Илона расхохоталась звонким, веселым, юным смехом: словно девочка, которой удалась проделка.

---

9 Тайный совет, состоявший из десяти членов, который управлял Венецией, Большим Советом и даже дожем. (Прим. авт.).