Коллекция Кледермана

– Я намерен приступить к чтению последнего завещания. Оно написано рукой Морица Кледермана. Оно составлено после рождения его внуков и аннулирует все завещания, написанные ранее.

– Оно мне кажется очень внушительным! – заметил Гриндель, нервно облизывая пересохшие губы.

– Это связано с тем, что покойный подробно перечисляет все составляющие огромного состояния и не менее внушительной коллекции драгоценностей… А теперь прошу, пожалуйста, больше меня не прерывать!

Пока он перечислял все то, что составляло состояние Кледермана, Альдо старался не показывать своего изумления. Он знал, что его тесть очень богат, но не представлял, до какой степени, и теперь спрашивал себя, не превосходит ли во много раз его богатство состояние техасского миллиардера Корнелиуса Б. Уишбоуна. Кроме банка и дворца в Голденкюсте, банкир владел землями, домами в Швейцарии, во Франции, в Англии и в Голландии. В конце концов, Морозини потерял интерес к этому процессу и принялся наблюдать за Гринделем. Племянник явно открывал для себя объем наследства и, не переставая, облизывался. Что касается Лизы, неподвижной и какой-то отсутствующей, ее как будто это вообще не касалось.

Нотариус неожиданно прервал чтение:

– Прежде чем перейти к коллекции, о которой сказано отдельно, я прочту список бенефициаров.

Их было немало. Мориц был человеком щедрым, внимательным к несчастью других. После ряда благотворительных организаций были перечислены все слуги – банкир не забыл ни о ком – и назван племянник, получавший парижский филиал банка, здание в Цюрихе и дом у озера. Все остальное доставалось Лизе. Та даже не моргнула.

– Я полагаю, все это вас не удивляет, моя дорогая княгиня? – любезно поинтересовался мэтр Хиршберг.

– Не слишком! Я знаю, что мой отец был воплощением щедрости!

– К несчастью, – с чувством вздохнул Гриндель, – его щедрость не компенсирует его отсутствие!

– Несомненно! Вернемся к коллекции!

Нотариус достал из папки еще один запечатанный воском конверт, вскрыл его и вытряхнул сложенный листок бумаги и маленький ключ, который Альдо сразу же узнал:

– Откуда он здесь, мэтр? Этот ключ Мориц носил на шее и никогда с ним не расставался…

– Нет. Это дубликат, который он сделал специально, чтобы положить вместе с завещанием. Я не видел ключа, потому что он отдал мне конверт запечатанным! Должен вам сообщить, что около года назад господин Кледерман изменил свои распоряжения по поводу коллекции… Поначалу коллекция была завещана вам, Лиза, с уточнением, что управлять ею должен князь Морозини. При условии, что вы откажетесь от нее – ваш отец считал, что вы не испытываете такой же страсти к этим сверкающим сокровищам, – коллекция перейдет к вашим детям, их отец станет управлять ею.

– И что же он изменил? – спросила госпожа фон Адлерштайн, до сих пор хранившая молчание.

– Господин Кледерман подумал, что этот пункт слишком сложен. Он посчитал самым простым вариантом завещать коллекцию напрямую князю, чьи дети будут его естественными наследниками. И…

– Одну минуту, мэтр! – прервала его Лиза. – Возможно, вам об этом неизвестно, но я подала на развод.

– В Италии развод не существует, и вам об этом отлично известно! – парировал мэтр Хиршберг, нахмурившись.

– Но в нашей стране он действует, а у меня двойное гражданство.

– Этого недостаточно. Если…

– Я обратилась в Рим с просьбой аннулировать брак! И я готова перейти в протестантство!

– Лиза! – возмущенно воскликнула ее бабушка. – Как ты смеешь! Мы только что предали земле твоего отца! Твой отец был католиком, как и я, как твоя мать, как твои дети! Знай, что я буду противиться этому всеми силами. А что скажете вы, Альдо?

Полагая, что графиня не в курсе последней детали, князь улыбнулся ей:

– Я знал об этом! Я могу ответить лишь одно: я сделаю все, чтобы дети остались со мной! Они носят мою фамилию, и с этим Лиза ничего поделать не сможет!

– Ни один судья не доверит их такому развратнику, как ты! – выкрикнула она вне себя от ярости. – Ты забываешь, что у меня есть доказательство твоей неверности! Письмо, которое твоя любовница написала мне, чтобы попросить прощения, не оставляет никаких сомнений по поводу твоего поведения! Я его сохранила!