Навеки

Я довольно долго лежал, размышляя об открывающихся перспективах, пока кто-то не постучал в дверь и не крикнул, что в столовой уже подают завтрак. Зевая, я встал, оделся и задался вопросом, как бы подкатить к Дарси и невзначай полюбопытствовать, нельзя ли задействовать ее сверхспособности при сексе. Ну, ненавязчиво, конечно, чисто умозрительный интерес.

После завтрака я по локти погрузился в мягкую белую плоть. Возможно, оттого, что мне получшело и голубой морок рассеялся, я намекал каждой клиентке, что непрочь обратить на нее внимание, если бы она сбросила пару килограммов и немного подкачала мышцы. За обедом Нарцисса объявила, что по настойчивым просьбам гостей персоналу пришлось открыть тренажерный зал.

– Возможно, вы сможете дать пару уроков, – обратилась она ко мне.

«Вот уж увольте», – подумал я. Перспектива килограммовых гантелей и демонстрации женщинам жима от груди как-то не вдохновляла. Но известие, что тут имеется тренажерный зал, само по себе порадовало. Я улыбнулся Нарциссе:

– Лучше я позволю дамам посмотреть, как тренируюсь сам, и надеюсь, что мой пример их вдохновит.

Я отменил все назначенные сеансы массажа, чтобы отправиться на тренажеры сразу после обеда, но Дарси попросила помочь ей разбить украденный хрустальный шар. Я понадеялся, что это займет не больше пары минут, после чего я буду свободен. По правде говоря, после разминки я намеревался еще разок заглянуть к Ингрид.

Но оказалось, что расколотить проклятый шар невозможно. Дарси поведала невероятную историю о каких-то инопланетных материалах, в частности, об оболочке таинственного ключа, но я не особо вникал в ее слова. Хотелось быстренько позаниматься спортом, а затем завалиться в койку с хорошенькой женщиной.

Следовало сразу догадаться, что у Дарси на уме совсем другие планы. Беседа с привидением находилась где-то в самом конце длинного списка интересного мне времяпровождения.

Мы остановились у дверей комнаты, по словам Дарси, принадлежавшей Амелии. Призрак, по мнению эксперта, по-прежнему находился внутри. Все еще томится, все еще ждет.

Я призадумался, что же обнаружу за этой дверью, и, чтобы немного подурачиться, развернулся и засеменил прочь. Дарси поймала меня за рубашку и потащила назад. Я-то добивался, чтобы она засмеялась, но малютка мигом просекла, что в этой шутке совсем крошечная доля шутки.

– Послушай, – сказала она, – вряд ли ты вообще углядишь там что-то особенное. Я годами общалась с привидениями, и из всех людей только я и могла видеть их – и то не в буквальном смысле.

– Правдоподобно, – заметил я.

– Я видела их мысленно, вроде как во сне. Представь, что ты способен отчетливо различать людей во сне, а больше никто так не может. Именно так у меня с привидениями.

– Так было до этого парня, Девлина.

– Верно. Девлин другой. Но он уникум. Скорее всего, ты не увидишь никаких призраков. Для тебя это будет всего-навсего пустая заброшенная комната, и только для меня – комната с привидением.

– Если я ничего увижу, то зачем мне вообще туда соваться?

Когда Дарси замялась, я сразу просек, что она пытается сочинить убедительную ложь, в которую заставит меня поверить, чтобы дальше не докапывался до истины. Я давно уже кое-что понял о маленькой мисс Дарси. Она легко смущается и отлично улавливает, что проносится у меня в голове, стоит ее коснуться. Если внезапно отвлечь малютку чем-то нескромным, то, может, удастся задать ей пару неожиданных вопросов и выведать правду. Зачем ей тащить меня в логово к привидению? О чем таком она знает, но не говорит?

Протянув руку, я сгреб Дарси в объятия, прижав спиной к себе, и зарылся лицом в ее волосы. А затем принялся в подробностях вспоминать прошедшую ночь: каждое интимное поглаживание, каждое прикосновение языка к разгоряченной коже, каждый стон… и особенно красочно представил момент перед оргазмом.

– Не надо, – прошептала Дарси, обмякая в моих руках. – Пожалуйста, не надо.

Я не мог удержаться и принялся покусывать ее за ухо, полностью переключившись на мысли о том, что хотел бы проделать с ней.

Если бы не распахнулась дверь в комнату кошмаров и мы почти не ввалились туда, не знаю, что бы дальше случилось. Я собирался лишь слегка поддразнить Дарси и выудить из нее правду, но вместо этого…

Повернув голову, я заглянул в открывшееся помещение. Там было чисто, но обстановка сохранилась та же, что и в 1843 году, когда Амелия Барристер родила наполовину черного младенца. Лампы в форме снеговиков, разрисованные цветами, вязаные салфетки на каждом деревянном столике, которых здесь стояло не меньше полудюжины. Справа у стены кровать с балдахином, накрытая длинным белым вязаным покрывалом. Слева – подобие гостиной: небольшой диван и пара жестких на вид стульев на низких ножках. Прямо перед нами высокие французские окна. Створки были открыты, и я увидел маленькую веранду на углу здания. Можно было сидеть у окна и смотреть на улицу, но оставаться незамеченным снизу. Комната казалась странной еще и потому – помимо старомодной обстановки – что рядом с дверью на стуле сидела женщина в старинной одежде и вязала крючком. Она выглядела такой материальной, что я сначала принял ее за живую. Ну, кто-то из приглашенных, с кем мы еще не встречались. Но когда влетевший в открытое окно порыв ветра принес с собой пару листьев, они пронеслись сквозь женщину.