Золотая химера Борджиа

– Ну что ж… Хорошо. Почему бы и нет? Дорогая маркиза, представляю вам графа Оттавио Фанкетти. А вы, граф, теперь можете поздороваться с госпожой маркизой де Соммьер, тетей князя Морозини, с которым вы уже знакомы, и с мадемуазель дю План-Крепэн, ее кузиной.

После взаимных приветствий – со стороны Альдо весьма прохладных – неаполитанец поклонился обеим женщинам с самой обворожительной улыбкой и поделился своим пламенным желанием получить самое ничтожное местечко в этой наиприятнейшей ложе.

– Я там чувствую себя таким одиноким и сам себе кажусь статистом в униформе. И потом, дорогая Полина, вы знаете, как я несчастен вдали от вас…

– Привыкайте понемногу к моему отсутствию, – засмеялась она. – Я не собираюсь всю жизнь провести в Париже. Мне очень не хватает моей мастерской, моих близких и друзей.

– Кстати, как себя чувствует ваша Хэлен? – поинтересовался Альдо.

– Все в том же положении. Ни лучше, ни хуже, и не стану скрывать, что меня это мучает. Честно говоря, я не знаю, что делать.

– Если вы позволите, дорогая Полина, я дам вам совет, – заговорила тетя Амели. – Пора отправляться домой и жить своей жизнью. «Риц», конечно, приятная гостиница, но никогда не сравнится с домом, который мы выбрали себе сами или наши предки выбрали для нас.

– Но бросить Хэлен…

– С чего вы решили, что она будет брошена? Мы никуда не уезжаем. Она к тому же под наблюдением комиссара Ланглуа. Как только Хэлен очнется, его немедленно предупредят, и, можете не сомневаться, он тут же позвонит нам, а мы известим вас. Впрочем, я уверена, что комиссар сам телеграфирует вашему брату. Пять дней на море не…

– Не то что море выпить, – пошутил Адальбер. – Я тоже никуда не уезжаю и думаю, нам не составит большого труда получить разрешение навещать мисс Адлер и следить, чтобы она ни в чем не нуждалась. Доверьтесь совету маркизы: возвращайтесь домой и живите привычной жизнью. Мисс Адлер остается в надежных руках.

– Вы настоящие друзья, каких нечасто встретишь, и я бесконечно вам благодарна! А вы, Альдо, что мне посоветуете?

– Можно ли что-то добавить к сказанному? Но если будет нужда во мне, я тут же приеду. Венеция от Парижа совсем недалеко.

– Сколько времени вы пробудете в Париже?

– Завтра уезжаю. К сожалению, – с горечью ответил Альдо.

Антракт близился к концу.

– Так вы не найдете мне местечка? – плаксиво осведомился Фанкетти.

– Нет, конечно, – смеясь, ответила Полина. – Вам будет гораздо удобнее в вашем мягком кресле, потому что здесь все места заняты. Увидимся завтра.

– Хорошо! Мое почтение, медам, я ухожу с печалью.

Фанкетти переступил порог, столкнувшись с озабоченным Уишбоуном.

Встреча с итальянцем не улучшила его настроения.

– Что здесь понадобилось этому типу?

– Это знакомый госпожи Белмонт, он пришел поздороваться с нами, – сообщила маркиза де Соммьер.

– Вот оно что! Не знаю почему, но лицо этого типчика мне не нравится. В Нью-Йорке он постоянно таскался за Лукрецией. А вот от нее у меня плохая новость: наша дива отказалась от ужина в «Кафе де Пари».

– Почему? – поинтересовался Адальбер, искренне расстроившись. – Ей не нравится этот ресторан?

– Ресторан ей нравится, не в этом дело. После спектакля я отведу вас к ней, и она сама вам скажет, как огорчена, отказываясь от ужина. Дело в том, что у нее совсем нет аппетита, она устала и даже кашляет.

– Не стоит так беспокоиться из-за кашля, – улыбнулась маркиза. – Она входит в роль. Кашель должен быть ужасным, когда она будет умирать на наших глазах.

Зал снова погрузился во тьму, оркестр исполнил небольшую прелюдию, занавес поднялся, открыв взорам зрителей освещенную солнцем гостиную в загородном доме в предместье Парижа.

Торелли наедине со своим возлюбленным казалась еще более юной, чем в первом акте. Девичье платье из белого органди в мелкий цветочек, в руках капор с бантами, который она сняла, вернувшись из сада. Вновь воцарилось волшебство.

Искоса взглянув на Адальбера, Альдо понял, что он блаженствует.

Сложив руки на коленях, наклонившись вперед, он не сводил глаз с певицы, и на губах его блуждала счастливая улыбка, которая говорила о многом.