Графиня тьмы

— Я думаю, на вашем месте поступила бы так же, — наконец вздохнула она. — Только, умоляю, будьте осторожны, Лаура. Не все любящие вас люди живут в Париже.

— Конечно, как и не все те, кого люблю я, и вы об этом прекрасно знаете, — ответила она, растроганно глядя, как дрожит в руке Лали суповая ложка. — Вы мне дороже матери, и мне необходимо быть уверенной в том, что вы всегда со мной. Но это касается не всех…

— Вы о Жуане? Не беспокойтесь, он все знает.

— И молчит? Он изменился в лучшую сторону, — облегченно вздохнула Лаура.

На следующее утро, когда она велела Элиасу идти за тачкой, чтобы везти к дилижансу багаж, она увидела, как к дому подкатила почтовая карета. На месте кучера в ливрее восседал Жуан. Не глядя на нее, он спрыгнул на землю и хотел уже подхватить баульчик и сумку, но она сердито его остановила:

— Не трогайте!

Взгляд ее молнией ожег слугу:

— Кто велел вам заказать почтовую карету?

Готовый к бою, он сжал единственный кулак и открыл уже было рот для ответа, как вдруг Лали объявила:

— Это я, Лаура. Сердитесь на меня.

— Но зачем? Я хочу ехать одна, и, кроме того, не может быть речи о том, чтобы стеснять сверх меры мадам Тальма…

— Жуан отвезет вас и сразу же вернется назад, но только, прошу вас, поезжайте каретой! Не представляю себе, как бы вы могли несколько дней трястись в дилижансе в окружении приятных и не очень пассажиров! Я бы сама поехала с вами, не будь у меня столько дел, но раз уж вы едете одна, позвольте мне… позвольте мне позаботиться о вашем удобстве в пути… и о скорости передвижения… Разве не вы сами сказали мне, что торопитесь?

Лаура поняла, что Лали с Жуаном сговорились и что так просто с ними не справиться. Поняла она и отчего на самом деле плакала Бина вчера вечером за глажкой ее сорочек. Лаура обняла старую подругу:

— А я все удивлялась, почему это вы не вставляете мне палки в колеса! Хорошо, беру карету, но в таком случае беру и Бину! Жуан, скажите ей, пусть поскорее собирается! По крайней мере, она составит вам компанию на обратном пути!

Он так взглянул на нее, что Лаура поняла, что обидела его, но только его не хватало для встречи с Батцем! Его терпеливая ревность, предупредительная, но страшная, могла сделать его опасным, а она хотела прийти к Жану одна и свободная от всяческих пут, чтобы вкусить любовь во всей ее полноте.

С покрасневшими глазами, все еще шмыгая носом, Бина слетела со ступеней как снаряд, волоча за собой сумку, куда она второпях запихала свои вещи; от радости она чуть не задохнулась. Жуан снова взобрался на козлы, щелкнул кнутом. Последний взмах руки в сторону Лали, Матюрины и подбежавших старых слуг, и экипаж покатил к воротам Святого Венсана.

Так Лаура в очередной раз покинула свой родной город, не догадываясь о том, что пройдут годы, прежде чем она вновь увидит стены корсарского прибежища.

Прибыв в Париж на улицу Шантерен, она поразилась перемене, происшедшей с подругой, несмотря на всю радость от встречи с ней. Бывшая оперная танцовщица стала сама на себя не похожа: уже не тонкая, а просто худая, с пожелтевшей кожей на изборожденном морщинами лбу, она начисто утратила свою живость, трепетность и то, что она называла жаждой жизни. Вскоре Лаура поняла, что Жюли страдает и что предмет этого страдания зовется Тальма…

— Надеюсь, вы приехали сообщить мне, что снова станете моей соседкой? — спросила она, обнимая путешественницу. — Ведь мне так нужна рядом настоящая подруга! А здесь все плывут по течению. Стоит мэтру отойти…

— Как это так «отойти»? Я по дороге сюда видела афишу на здании «Театра Республики». Он играет сегодня вечером…

— Конечно, конечно, но я вовсе не это имела в виду. Просто он отошел от наших житейских проблем. Работает взахлеб, даже в те дни, когда не играет, чтобы придать театру былой блеск и заставить трепетать конкурентов.

Она стала рассказывать, что актеры «Театра Нации» снова открыли зал в предместье Сен-Жермен, но все время, пока они находились в тюрьме, там играла труппа комической оперы, с которой приходилось считаться. Отношения так и не наладились. Да и «Комеди Франсез» перебралась через Сену, заняв «Театр Фейдо», сразу перед «Театром Монсеньора», — шикарный зал совсем рядом с биржей, а, значит, буквально в двух шагах от «Театра Республики». Сами они сыграли 27 января премьеру с огромным успехом, но затем, несмотря на все усилия Тальма, публика стала обходить его театр стороной.