Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя (др. изд.)

— Толкайся вниз, — снова прошептал Ричард. — Помогай руками, Джен. Толкайся ко мне, двигайся.

Она рыдала и что-то кричала, он не мог разобрать что. Ричард уперся сапогами в стены и изо всех сил потянул. Рука дрожала от напряжения. Ричарду удалось протащить ее на несколько дюймов.

Он снова извернулся, и снова потянул. С чудовищными усилиями, превозмогая боль, Ричард медленно вытаскивал Дженнсен из смертоносной щели, в которую она в панике устремилась.

Временами, девушка начинала снова ползти вперед. Ричард крепко держал ее за ногу и продолжал тащить, не позволяя вырваться.

Он не мог поднять голову. Она лежала на правой руке, которой он тащил Дженнсен, а левой рукой он цеплялся за каменную стену. Потянувшись в поисках новой опоры для руки, он заметил нечто слева, в склоне. Сначала Ричард подумал, что это камень. Он тащил Дженнсен вниз и разглядывал застрявший в скале предмет. Потом дополз до него и потрогал. Предмет был гладким и непохожим на гранит.

Ричард сильно продвинулся назад и ухитрился обхватить пальцами заинтересовавшую его вещь. Он подтащил ее к себе, зажал в кулаке и продолжил протискиваться назад.

Наконец Ричард дополз до места, где можно было свободно вздохнуть. Он прилег перевести дыхание. Теперь выбраться отсюда хотелось больше, чем дышать.

Ричард говорил с Дженнсен, продолжая тащить ее за собой. Они оказались на развилке, и взяв сестру за запястье, он пополз направо, в темноту, где было очень узко. Ричард знал, что это единственный путь к выходу.

Даже рядом с ним Дженнсен почти не двигалась.

— Это путь, Джен, — продолжал убеждать ее Ричард. — Путь. Я тебя не оставлю. Я выведу тебя. Это выход. Идем со мной, и мы скоро выберемся.

Когда они очутились в узком темном пространстве щели, Дженнсен снова попыталась повернуть обратно, но Ричард не позволил. Он тащил ее за собой. Девушка чувствовала, что сильные пальцы брата крепко держат ее руку, и не сопротивлялась. Он не позволит ей больше повернуть назад.

Когда они протиснулись к месту, где потолок опустился ниже, Дженнсен начала плакать. Ричард знал, что она чувствует. Как только потолок приподнялся на фут, он как можно быстрее пополз вперед, к свету.

Все ждали их у выхода. Ричард держал в левой руке найденный им предмет, а правой помогал Дженнсен выбраться первой. Выйдя из каменного капкана, она упала в объятия Тома.

Как только Ричард выбрался из отверстия, Дженнсен, плача, кинулась к нему на шею.

— Прости меня, — повторяла она, рыдая. — Прости меня, Ричард. Я так боялась!

— Понимаю, — Ричард гладил ее по спине.

Он тоже испытал ужас, оказавшись в этой узкой щели. В таком месте можно сойти с ума и, пытаясь спастись, на самом деле бежать навстречу смерти.

— Создатель, как я виновата!

— Я тоже не люблю такие узкие места, — ответил Ричард. — Так что прекрасно понимаю тебя.

— А я не понимаю. Раньше у меня не было такого страха. Когда я была маленькой, то пряталась в таких местах. Они были как защита, потому что там никто не смог бы до меня добраться. Когда всю свою жизнь живешь, спасаясь от Даркена Рала, то привыкаешь к узким, темным, недоступным другим людям местам. — Дженнсен вздохнула. — А сегодня и сама не знаю, что на меня нашло. Это было так странно. Я думала, что не могу дышать, не смогу выбраться, скоро умру. Я никогда не испытывала ничего подобного. Эти чувства завладели мной, и я вела себя так, что сама удивляюсь.

— Ты и сейчас еще испытываешь эти странные чувства?

— Да, — сказала она, плача. — Но они проходят, потому что я здесь, и все кончилось.

Дженнсен оставили придти в себя. Все отошли и присели на бревно, посеребренное дождями, чуть поодаль от нее.

— Я так виновата, Ричард. Я чувствую себя полной идиоткой, — призналась девушка.

— Не стоит. Все прошло.

— Ты сдержал свое обещание, — сказала она сквозь слезы.

Ричард улыбнулся, радуясь, что все кончилось благополучно.

Лицо Оуэна выражало волнение, он не смог удержаться от вопроса.

— Но Дженнсен? — спросил он, подходя ближе. — Почему ты не воспользовалась магией, чтобы помочь себе?

— Другие люди могут использовать магию, а я нет. У меня нет этой способности.

— То, что другие считают магией — только обман чувств, который не позволяет им видеть истинную магию. Наши глаза слепы, наши чувства нас обманывают. Я уже объяснял это. Только тот, кто никогда не видел магии, не использовал ее, не чувствовал, тот, кто не имеет способности к ней, может в действительности понять ее. И потому только он может стать тем, кто ею владеет. Магия основана на вере, если она истинная. Ты должна верить, и тогда ты убедишься в этом. Ты — единственная, кто может творить магию.