Долгожданное чудо

Однажды, во время одного из таких разговоров, ее голос изменился до неузнаваемости. Он стал глух и безрадостен. Тогда она призналась ему, что была однажды помолвлена. Но возлюбленный расторг помолвку, когда узнал, что она не может иметь детей.

Тогда и Таннер рассказал ей о своей неудачной женитьбе на Синди, которая его предала. После того ночного разговора они больше не возвращались к прошлому. В остальном их отношения не были ничем омрачены.

– Отлично, – отозвался Таннер на ее заверение.

– Я искренне благодарю тебя за участие, – проговорила Анна. – Доктор сказал, что я смогу приступить к работе в следующий понедельник. Но я ведь могу большую часть работы выполнять и на дому. Для этого у меня имеется все необходимое: компьютер, Интернет, телефон.

– Не смей. Слышишь? Говорю это тебе как начальник. Отдыхай, лечись, восстанавливай силы. И звони, если что-то понадобится.

– Как скажешь, – все тем же жизнерадостным голосом отозвалась Анна.

Таннер нахмурился, стараясь придать себе строгости. Он посмотрел на стопку бумаг на своем столе, в профилактических целях мысленно напомнил себе, что следует придерживаться официального тона в общении с подчиненными, но ему было так радостно слышать ее веселый голос…

В сущности, в этой женщине ему нравилось все. Помимо того, что внешне она была ему приятна, вкусы у них оказались сходными. Они оба любили крабовый салат, обожали кататься на фуникулерах, наблюдать за тем, как дети и родители запускают на побережье воздушных змеев, бесконечно долго смотреть на море, обнявшись. В ней не было антипатичной ему женской суетности и категоричности, она крайне редко повышала голос, даже когда спорила.

Расставшись с Анной, он часто вспоминал воскресный полдень, когда они шли по пляжу мимо прибрежных коттеджей, нависавших над заливом, как ласточкины гнезда. Они разглядывали дома и фантазировали, какие люди живут в них, какие с ними приключаются истории. Начинал один, другой подхватывал, превращая глупую игру в содержательную повесть. В конце концов, обоим казалось, что они прозрели истину. В тот день Таннера охватило фантастическое чувство, которое он не мог ни расшифровать, ни забыть.

А через несколько дней он понял, что не должен больше с ней встречаться. Ему пришлось вырвать из сердца это влечение. В своей деловой жизни он всегда придерживался общепринятых правил…

Попрощавшись с Анной, он положил трубку и долго сидел без дела и просто смотрел из окна на Монтгомери-стрит, после чего вышел в приемную, склонился над столом помощницы и негромко, но четко произнес:

– Закажите, пожалуйста, цветы для Анны Ларкин, и пусть их доставят сегодня же.

– А ей что, хуже? – обеспокоенно спросила Элли.

– Нет, она идет на поправку, но пробудет на больничном всю эту неделю, – проинформировал он подчиненную.

– Что написать на карточке? – осведомилась ассистентка.

– «С пожеланиями скорейшего выздоровления от друзей из «Дрисдейл электроникс»», – бойко отчеканил Таннер Форсайт.

– Отлично, – поддержала Элли и сделала соответствующие пометки в своем блокноте.

А Таннер вернулся в свой кабинет и почувствовал себя трусом. Личное побуждение послать женщине цветы он малодушно замаскировал под чуткость безымянных сослуживцев.

Сам же мог думать только о той ночи, когда Анна предстала перед ним в трогательном и уютном бледно-розовом пушистом джемпере и в забавных домашних тапочках. Он испытал такой прилив нежности. А когда почувствовал ее кожу, мягкую и бархатистую, его руки ни на мгновение не желали выпускать ее.

Он мог лишь подивиться тому, что, несмотря на их недолгое общение, может вспоминать бесконечно много.

* * *

Следующие дни Анна блаженно слонялась по своей квартире. В этом новом состоянии она во всем была готова узреть счастливое предзнаменование. Ее взгляд постоянно останавливался на пышном букете осенних цветов, которые торжественно возвышались в изящной вазе.

Анна обзавелась пособиями для матерей, посетила все сайты, посвященные теме беременности и новорожденным, что сумела найти в Интернете. Постоянно возвращаясь мыслями к своим европейским планам, она стремилась загодя разузнать, как обстоит дело с услугами для будущих мамочек в Европе, в Бельгии, в Брюсселе. Она изучала расценки на приобретение и съем квартир, на наем няни. Одновременно ее заботил вполне естественный вопрос: родится у нее сын или дочь? А также совершенно безумные: будет ли мальчик похож на Таннера? Ей бы этого очень хотелось. А если девочка? Будет ли она шатенка, как мама, или жгучая брюнетка, как папа? Папа… Как же сладко это слово звучит! Тем более, когда воображение рисует такого молодца, как Таннер Форсайт.