Другая жизнь

— Нет, просто захотел позвонить.

— Я уже собиралась спать.

— Я знаю. Мне видна твоя спальня из окна. И я видел, когда у тебя погас свет.

— Ты можешь видеть мою спальню?

Он чуть не засмеялся. На мгновение ему представились ее недоумение и растерянность.

— Очень смутно.

В трубке послышался шорох.

— У тебя все еще горит свет, — сказала она. Кейд наклонился и выключил лампу.

— Теперь мы вдвоем в полной темноте.

— И ты не видишь, что происходит в моей спальне?

— Почему ты спрашиваешь? На тебе ничего не надето?

— Нет, на мне ночная рубашка.

Он усмехнулся прямоте ее ответа.

— Это очень хорошая рубашка, и она тебе к лицу.

— Она очень удобная…

Кейд вновь улыбнулся, внезапно пожалев, что не остался у нее подольше. Ему хотелось видеть смущение в ее глазах. Невинность.

— Ты не собираешься спросить, что надето на мне? — начал он подтрунивать над ней.

— Вероятно, ничего, — пробормотала Джулиана.

— Именно.

— Ох, — в трубке снова послышался шорох.

— Где ты? — спросил Кейд.

— Я вернулась в постель и закуталась в одеяло. Тебе стоит сделать то же самое.

Он засмеялся.

— Господи, ты рассуждаешь, как ханжа. Я в постели, но ничем не накрыт.

— Я не могу с тобой больше говорить, — поспешно сказала Джулиана.

— Почему?

— Мне… — и она замолчала. А затем связь прервалась.

Кейд засмеялся и поставил телефон на столик. Что из всего этого было искренним? Какая разница? Она знала, на какие кнопки нажимать. Откроет ли она ему дверь, если он прямо сейчас вернется к ней? Или снова будет строить из себя недотрогу? Он подождет. До субботы оставалось два дня. Предвкушение сделает их встречу еще сладостнее.

Все следующее утро Джулиана боялась показаться в окне, пока одевалась, лишь затем посмотрела на дом Кейда. Он казался тихим. Кейд, наверное, уже ушел на работу.

После легкого завтрака она взяла записную книжку Джеки с телефонами ее друзей. Там она нашла название теннисного клуба. Может быть, найдется с кем поиграть. Нужно только узнать, где находится ее клуб.

Зазвонил телефон.

— Привет, милая, — раздался радостный голос матери.

— Что-то случилось, мама?

— Нет. Разве я не могу позвонить, чтобы просто поговорить с тобой? Я очень соскучилась, дорогая.

Обычно Джулиана разговаривала с мамой каждый день, хотя бы несколько минут. Это было скорее привычкой, чем жизненной необходимостью.

— Я рада, что ты позвонила. Я отказала Дэвиду, — сказала она. — Тебе и Джеральду стоит об этом знать, если вы вдруг его встретите.

— О, милая, но Дэвид такой хороший, надежный человек.

Джулиана сделала гримасу.

— Слишком уж хороший. Я хочу пережить немного приключений в своей жизни.

Молчание на другом конце провода говорило лучше всяких слов.

— Мам, как вы с отцом встретились? Я только сейчас начинаю понимать, какие вы разные.

— Я навещала тетушку Мэрлин в Нью-Йорке. Твой отец был начинающим актером и выступал в каком-то бродвейском представлении. Мы встретились и влюбились друг в друга, вот как это произошло.

— То волнение, которое ты тогда испытала, было прекрасным чувством? — медленно спросила Джулиана.

— Сперва — да. Все так отличалось от нашей провинциальной жизни. Но когда родились вы, мои девочки, мне захотелось побольше стабильности. Твой отец никогда этого не хотел. Актерский мир был для него всем. Волнение было эликсиром его жизни.

— После развода ты вернулась домой?

— Да. А несколько месяцев спустя я встретила Джеральда и вновь влюбилась, — ее голос смягчился. Джулиана никогда не сомневалась, что ее отчим и мать любят друг друга.

— Но Шарлотсвилл немного…

— Немного тихий по сравнению с Лос-Анджелесом. Да. И прежде чем осесть, тебе стоит попутешествовать.

— Я замечательно провожу время. Вчера я каталась на машине Джеки. Мальчишкам бы захотелось на ней прокатиться — это ярко-красный кабриолет.

— Не говори им об этом, а то они замучаю нас до смерти мольбами навестить Джеки. Пригласи ее к нам. Она могла бы приехать на машине.

Джулиана засмеялась.

— Я думаю, она привыкла передвигаться более быстрым способом. Но я скажу ей об этом.