Околдованная

Старые сестры плакали и, пока собирали вещи, постоянно обнимали детей. Суль ревела вместе с ними, не понимая, почему.

— Но ведь Силье не сможет унести все это с собой, — сказал Бенедикт с испугом, когда все было готово. Все собрались вокруг и посмотрели. Силье поднесла руку ко рту.

— Если бы все не было так трагично, то я бы рассмеялась, — сказала она, устремив безнадежный взгляд на огромную кучу вещей.

Грета и Мари немножко похихикали и снова заревели. Никто не хотел думать о том, что Силье с детьми пора отправляться в путь.

— Но куда же ты пойдешь, дружок? — жалобно спросила Грета.

Силье помедлила.

— Тенгель был здесь поблизости на Рождество. Это его я посетила тогда. Я не хочу говорить, где, вам лучше не знать, в случае, если вас будут допрашивать. Но я не думаю, что он ушел отсюда, хотя сейчас я не видела там признаков жизни.

— Но разве ты с детьми можешь укрываться там одна?

— Как раз на это я и надеялась. Но я опасаюсь, что они могут найти нас по свежим следам на снегу.

— Да, ты права. Боже, что же нам делать? Спрятать вас в конюшне?

— А если маленький Даг будет кричать? — сказала Грета.

И тут все разом вскочили, Во двор кто-то рысью въехал на коне.

— Они уже здесь? — испуганно закричала Мари. — О, прячьтесь, прячьтесь!

— Нет, — сказал Бенедикт с облегчением. — Это не они.

Все выбежали из дома и увидели, как Тенгель спрыгнул с коня и направился к ним. Старые женщины совсем забыли о своем страхе перед Людьми Льда.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— Ты это почувствовал? — спросила Силье, испытывая испуг и чувство облегчения одновременно.

Он криво усмехнулся.

— На этот раз все было, пожалуй, проще, чем раньше. Я ехал через горы на юг. Наверху я ненадолго остановился, обдумывая, не проехать ли мне здесь. Мне хотелось еще раз попрощаться, но я не был уверен, нет ли засады. Но тут я увидел на дворе суматоху и тогда решил выяснить все сам.

Бенедикт быстро объяснил, что произошло.

— Ты являешься точно посланец неба, — закончил он, забыв о том, что внушающий страх гость считался выходцем из совсем других краев.

Тенгель очень побледнел. Его взгляд скользил по заплаканным лицам и остановился на Силье.

— Спасибо, Господи, что я все-таки приехал сюда!

Мари вздрогнула и перекрестилась. Тенгель заметил это и потерял самообладание.

— Разве отлученному запрещается даже произносить имя Божье? Разве вы непременно хотели бы низвергнуть меня в самую крайнюю бездну? Что вы знаете о моей душе? Что у меня ее нет, вы в это верите?

Мари и Грета виновато опустили голову. Тенгель взял себя в руки и обратился к Бенедикту.

— Двуколка ждет меня к югу отсюда, в долине. Если мы только доберемся туда… Но лошадь не осилит груз — меня, Силье, двух детей и эту поклажу.

— Абелона взяла единственную годную коляску, которая у нас есть, — сказал Бенедикт. — А для саней на дороге слишком мало снега. Но вы можете взять кобылу. Оставьте ее на хуторе, что внизу у моста, работник потом заберет ее.

— Хорошо, — сказал Тенгель.

— Но что будет с вами, господин Бенедикт? — спросила озабоченно Силье. — Они ведь не арестуют вас за это?

— Да нет.

— Куда мы отправимся?

Мужчины молча смотрели друг на друга. Наконец, Тенгель прервал это молчание.

— Для Силье сейчас существует только одно направление.

— Да, — сказал Бенедикт и кивнул в подтверждение. — Я согласен, и я не смею оставлять здесь дольше детей, хотя расставаться с ними для нас — это резать по живому. Но я не знаю, что могут выдумать ведьма Абелона и ее алчные отпрыски. Я передаю малышей в твои руки, Тенгель.

Тот коротко кивнул. Он погрузил на своего коня громоздкий витраж. Оба животных были тяжело нагружены… Наступило прощание, быстрое и щемящее душу. Силье обняла каждого и горячо поблагодарила за прекрасное время, прожитое вместе. Грета держала Дага так, словно никогда не собиралась отпускать его, но пришла в себя и передала его Тенгелю. Мари просила Суль не забывать ее, а всех — приехать и навестить их вновь. Настало время трогаться, так как каждая минута была драгоценна.

Силье чувствовала благодарность к Тенгелю за то, что он взял младенца. Она не привыкла ездить верхом, а тут пришлось бы еще держать Дага. Дамского седла не нашлось, так что Силье пришлось сидеть, как мужчина. Грета и Мари засуетились, закрывая ей колени плащом, в то время как Тенгель скромно отвернулся. Ей показалось, что его рот тронула улыбка.