Несекретные материалы

– Мать, тебе нужны туфли!

Никакие доводы не помогают, и меня, пришедшую купить пару упаковок туалетной бумаги, запихивают в обувной отдел, заставляют перемерить почти все выставленные образцы. В результате вылетаю из магазина, обвешанная коробками и пакетами, и уже дома вспоминаю, что туалетную-то бумагу я так и не купила.

Зайка перевернула вверх дном весь магазин, довела продавщиц почти до обморока, но все-таки нашла подходящую ткань.

– Пусть пока хоть такие повисят, потом найду лучше, – щебетала Ольга, забирая огромные пакеты, – тут еще бархат для гостиной и несколько хорошеньких кухонных полотенец. Ой, давай еще вон тот в клеточку купим, Банди и Снапу на подстилки!

Я вздохнула. Зайка покосилась на меня и велела:

– Неси покупки в машину, сейчас приду.

На улице неожиданно резко потеплело. Все правильно, скоро декабрь, а Новый год в Москве, как правило, с дождем. Вообще в столице творится что-то непонятное. Небо чистое, тучи разбежались, снег не идет, а под ногами грязная каша, мешанина из песка, соли и растаявшего льда. Просто загадка, откуда она взялась, может, осталась со вчерашнего дня?

Бормоча проклятия, я пыталась аккуратно обойти лужи. Ну почему в Финляндии и Норвегии зимой всегда чистые тротуары? Снег идет так же, как у нас, климат почти одинаковый, а вот поди ж ты! Хотя там, наверное, городские власти знают о наступлении зимы, а наши каждый раз трогательно удивляются. Вот вчера «Московский комсомолец» дал изумительный материал – «Снег выпал внезапно». Ну не ждал никто в Москве осадков в конце ноября, думали, в Австралии живем, а тут нате вам – с неба повалили снежинки, и выяснилось, что снегоуборочные машины все как одна не работают…

– Штраф сто рублей, – раздалось за спиной.

Прижимая к груди пакеты, я обернулась и увидела молодого парня в форме.

– За что?

– Видите знак «Стоянка запрещена»?

– А этим почему можно? – возмутилась я, ткнув пальцем в стоящие рядом иномарки.

– Машинам агентства «Альбатрос» и их клиентам парковаться разрешено, – вежливо пояснил мужчина, – а вы ходили в магазин тканей.

Грабеж среди бела дня! Я отдала сто рублей и собралась укладывать покупки в багажник. Открыла крышку, и тут в голове что-то щелкнуло! «Альбатрос», труп в «Вольво»! Скорей всего здесь его и сунули в мой автомобиль. Ведь в тот день я тоже ходила по магазину тканей! Но почему киллеры выбрали именно мою машину?

Глава двадцать четвертая

Вечером, когда мы сели ужинать, Зайка распорядилась:

– Давайте быстренько ешьте, а потом мы с Манькой раскроим занавески.

Кешка моментально выпил стакан кефира и пошел спать. Галя с Мишей по обыкновению забились в угол и зашуршали бумагами. Ефим Иванович отправился с бутылкой коньяка в свою спальню смотреть хоккей. Тихий вечер такая редкость в нашей суматошной семье.

Зайка раскатала рулон на полу и принялась отмерять нужную длину. Мане она велела принести мыло.

– Зачем? – удивилась девочка.

Но Ольга очень не любит, когда ей мешают.

– Сказано принести, значит, давай по-быстрому, – велела она Манюне, – болтать потом будешь.

Маруська с топотом сбегала туда и обратно.

– На, – протянула она невестке бутылочку с жидким мылом.

– О боже, – простонала та, – нужен кусок, чтобы провести линию на ткани, вместо мелка, а ты притащила жидкость.

– Откуда мне знать? – возмутилась девочка.

– Вот дуй в ванную еще раз и запомни – не шампунь, не гель, не бальзам, не скраб, не крем для лица, а просто самый обычный, желательно сухой, кусок мыла! – издевалась Ольга.

Обиженно сопя, Манюня вновь понеслась в ванную. Зайка отошла налить себе чашечку чая, и Снап тут же улегся на материал.

– Фу, пошел прочь, – обозлилась невестка, – подстилку нашел!

Пес медленно, сохраняя достоинство, удалился.

– Ну вот, – сокрушалась невестка, – теперь бархат в мелких черных волосах. Марья, неси щетку! Только не для обуви, не для ногтей, не для зубов, а одежную из прихожей.

– Ладно из меня дуру делать, – огрызнулась Маня, но побежала в холл.

Наконец они отмерили нужную длину, аккуратно сложили полотнища, и Зайка занесла ножницы.

– Купили новую ковровую дорожку? – неожиданно спросил Миша и пошел прямо по бархату к столу.

Материал моментально перекосился, полотнища разъехались. Зайкино лицо приобрело цвет перезревшего баклажана.

– Марья, – велела она злобным голосом, – забирай мыло, булавки, сантиметр, и пойдем к нам в спальню. В доме, где обитают сумасшедшие собаки и гости, сделать ничего нельзя.