Лихорадка в крови

Уже в который раз Виллему мысленно подивилась, как часто похожие друг на друга люди находят путь к сердцу друг друга. Ведь Лене и Эрьян были похожи и внешностью, и характером.

Вид у них был счастливый.

У Виллему сжалось сердце, и она поискала глазами Доминика. Найти его было нетрудно. Пока все говорили, перебивая друг друга, Виллему и Доминик обменялись взглядами, полными любви.

Ничего не изменилось. Напротив. Письма, становившиеся все более горячими, лишь усилили чувство, которое должно было тихо и незаметно погаснуть.

Осторожное покашливание Ирмелин вернуло их к действительности.

В Виллему снова проснулось упрямство: «Он должен быть моим! Не сейчас, каждый из нас дал слово своим родителям. Но я должна что-то придумать…

Нет, не могу. Мне одной с ними со всеми не справиться. Ведь Доминик будет выполнять их условия. А идти против него я не могу.

По-видимому, единственное, что меня ждет, — теплое объятие, когда мы будем прощаться. В присутствии всех я обниму его и на мгновение прижму к себе. И в этом объятии будет вся моя любовь.

Больше мне ждать нечего. Заглядывать дальше в будущее я не смею».

Несмотря на начавшуюся войну, свадебное празднество длилось три дня. Три безоблачных дня хозяева и гости Габриэльсхюса не думали о своих тревогах и радовались, что они наконец-то все собрались вместе.

Лишь четверо любящих не могли забыть о своих огорчениях. Mысль о будущем не покидала их ни на минуту. Хоть влюбленные и старались избегать друг друга, каждый из них не мог забыть, что человек, с которым его связывала безнадежная любовь, находится под одной с ним крышей — кто-то из них должен был первым нарушить запрет рода, это был только вопрос времени. Виллему все свои надежды связывала с прощанием. Вот когда она возьмет свое!

1 июня, когда свадьба была в самом разгаре, шведский и датский флот сошлись возле Эланда в жестокой битве. Шведы потерпели поражение. Они потеряли одиннадцать кораблей, в том числе и флагманский корабль «Большая корона» со ста тридцатью пушками.

Погибло четыре тысячи двести человек.

Эти громоздкие парадные корабли приносили больше вреда, чем пользы. Враг обычно сосредотачивал на них все внимание, и потому они были особенно уязвимыми.

То, что осталось от шведского флота, в счет не шло. Поэтому решающая битва должна была теперь состояться на суше, а точнее — в Сконе.

Но эти новости не сразу достигли Дании. Свадебный пир продолжался. В кои-то веки собравшись вместе, родственники не спешили разъезжаться по домам. Людям Льда было присуще обостренное чувство рода, и, надолго оторванные от родных, они чувствовали себя беспомощными и потерянными. Больше других это испытал на себе Микаел.

Только Стеге вернулись к себе в Сконе вместе с молодой женой Эрьяна. Лене навсегда покинула отчий дом и отправилась в эту старую датскую провинцию, принадлежавшую теперь врагу.

Родных пугало отчаяние, горевшее в глазах Ирмелин, и они следили за Никласом, который явно что-то задумал. Андреас и Эли, родители Никласа, должны были уехать с сыном домой, и Хильда, мать Ирмелин, горевала, что опять не сможет увезти дочь из Габриэльсхюса. Положение было безвыходное, и это омрачало их радость.

О Доминике и Виллему все как-то забыли.

И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Виллему и Доминик встретились на крыше замка у зубчатого бруствера, оставшегося с тех времен, когда усадьбе приходилось отражать нападения врагов.

Никто этого не заметил, потому что до сих пор Виллему и Доминик неизменно уклонялись от встреч друг с другом. И вот по роковой случайности это бегство друг от друга свело их вместе на крыше.

Легкий летний ветер посвистывал среди зубцов. В остальном было тихо.

2

— Ты тоже поднялся сюда? — У Виллему перехватило горло.

— Хотел подышать свежим воздухом. Мне всегда он идет на пользу.

— Мне тоже. Хочешь, я уйду?

— Нет, нет, не уходи! Неужели мы не можем поговорить, как все люди, не…

— Не прикасаясь друг к другу? Ты это хотел сказать?

— Ты угадала.

Виллему смотрела на его длинные, красивые пальцы, которые как-то уж очень нежно ласкали камни. В Доминике всегда ощущалась скрытая чувственность, эта чувственность пронизывала все его существо, хотя и не была заметна с первого взгляда из-за его мужественности и силы. Она притягивала и отталкивала Виллему, и девушка с детским упрямством пыталась противостоять ей.