Крылья черного ворона

Или, возможно, причиной тому было что-то другое?

Впрочем, он не был уверен в том, что захочет знать это. Ответ на этот вопрос мог быть весьма неприятным. Мягко говоря!

Что, если ему придется стать здесь пленником? Ему, последнему из тех, кто может помочь?

Но он знал также, что, находясь за пределами крепости, ничем не может им помочь. Для того, чтобы спасти Петера, ему нужнобыло проникнуть сюда. Иначе будет поздно.

Хейке оказался в помещении, служащем в этой крепости столовой. Навстречу ему шла статная женщина, которую он видел накануне вечером.

Петера нигде не было. Не было и юной Николы, которую он по-настоящему еще не разглядел.

И снова ему пришла в голову мысль: не думают ли они соблазнить его и тем самым обезвредить?

Под словом «они» он подразумевал княгиню Феодору и ее странного слугу, который явно был ее рабом.

Улыбка этой фантастической женщины была лучезарной.

— Добро пожаловать, молодой человек! Мы виделись вчера в трактире, но моей юной родственнице стало плохо.

Стало плохо? «Не сваливай все на других, — подумал он, — ты сама побежала прочь!» Она протянула ему руку, так что Хейке мог бы, если бы захотел, поцеловать ее, но Хейке воспитывался не в высшем свете. Он знал только простую, близкую к природе жизнь словенских крестьян, поэтому он взял ее руку, отвесил глубокий поклон и снова отпустил руку.

Княгиня сделала определенные выводы. Но все же усадила его рядом с собой.

Как надо было с ней обращаться? Только теперь Хейке заметил, что в его воспитании много пробелов. Человечности и душевности в нем хватало с избытком. Но что касалось внешнего этикета, то здесь для него были сплошные дебри.

— Ваша светлость, — сказал он, и это было неплохое начало, она ничего против этого не имела, — простите, что я вторгся в ваш прекрасный дом. Но мой друг пришел сюда утром, хотя мы собирались покинуть Таргул Штрегешти как можно скорее. Он здесь?

Будь она колдуньей или мошенницей, она стала бы это отрицать. Он она этого не сделала, тем самым очень удивив его.

— Да, юный Петер, — с улыбкой произнесла она. — Он здесь, но в данный момент он осматривает крепость вместе с Николой. Скоро они вернутся. Могу ли я предложить вам что-нибудь поесть?

— Нет, благодарю, я только что поел.

— Тогда я знаю, чем мы займемся! Мы тоже осмотрим крепость! Может быть, мы встретим их, хотя крепость довольно большая. Это мое любимое занятие, рассказывать о здешней старине, а гости у нас бывают редко.

Доверительно взяв его под руку, она повела его в соседнюю комнату. Хейке заметил исходящую от нее чувственность. Этот чувственный поток был необычайно сильным, во всяком случае, так казалось ему, не имевшему до этого дела с женщинами.

На ходу Феодора рассказывала ему о крепости. Она прочитала ему целую лекцию о бесноватом Богдане, который расправился со своими недругами, сидя верхом на коне. О свадебном платье Ансиолы, о Борисе — воеводе, спасшем Ардеал от турок, и о его четырех женах, готовых при малейшем удобном случае выцарапать друг другу глаза. И о тех двух братьях, которые были обезглавлены турками в Мохаче в 1526 году…

— Вы, как я понял, сами из рода воеводы, — учтиво сказал Хейке, с восхищением рассматривая свадебное платье Ансиолы.

Коснувшись тонкого шелка, Феодора с грустью произнесла:

— Да, это так. Мой отец был последним воеводой в этом славном роду.

Хейке не видел ничего славного в том, чтобы рубить головы сидящим за столом людям или запирать жен в тесные комнаты.

— Как же удается сохранить в целости и сохранности свадебное платье Ансиолы на протяжении многих столетий? — удивленно спросил он.

— Потому что это платье неописуемо прекрасно, — уклончиво ответила Феодора, — и потому, что она поклялась не надевать это платье до свадьбы, да и потом, как я уже говорила, никто к нему не прикасался.

Хейке кивнул.

— Судя по вашему рассказу, она должна была быть очень привлекательной девушкой. Как могло случиться, что жених изменил ей?

— Ах, вы же знаете, как прихотлива любовь в своих капризах. Временами любовь выбирает совершенно ничтожных персон, вроде новой возлюбленной ее нареченного: та не шла ни в какое сравнение с Ансиолой. Впрочем, у нее была одна слабость…

Она замолчала, решив, видимо, что сказала лишнее.