Дочь палача

Она отогнула две жерди, на случай, если обратно ей придется бежать сломя голову. Потом поднялась на пригорок.

Место хорошо просматривалось, спрятаться было негде. Но чьи-то глаза могли следить за ней — глаза, видящие в темноте лучше нее.

Она поднялась во двор — сколько раз она пробегала по нему зимними вечерами, торопясь после дойки домой! Зимние утра, такие же темные… Тогда ей совсем не было страшно. Или было? Знала ли она тогда, что такое страх? Хильда не помнила.

Здесь должен быть Андреас. Он-то уж наверняка не покинет свой пост! Здесь только потайных мест! «О, Господи, пусть он даст о себе знать! Мне необходимо почувствовать человеческую близость, услышать человеческий голос, пусть даже шепот!»

Она чувствовала, как пульсирует в шейной артерии кровь. Дом… она должна войти туда, так было договорено. Чтобы ни у кого не было подозрений.

Она стала возиться с замком.

«Андреас, скажи что-нибудь, дай знать, что ты здесь!»

Но все было тихо.

Замок был сломан! Кто-то открывал дверь!

Нет, она не решится теперь войти туда, где, возможно, кто-то притаился! Может быть, кто-то стоит за дверью. Они должны понять, что она не хочет заходить туда.

Ей чуть не стало дурно от страха. Позвать шепотом Андреаса? Но если кто-то внутри, Андреас знает об этом? Возможно, они стоят здесь на вахте уже несколько часов… «Андреас где-то здесь…» — подумала она, переводя дух. Она подняла с земли длинный, плоский камень, которым обычно скребла подошвы башмаков, выходя из хлева. Вооруженная таким образом, она медленно приоткрыла дверь.

Узкий коридорчик. Уже здесь чувствуется запах заброшенного жилья. Низкая дверь… Какой затхлый воздух! Но нет ли здесь чужого запаха? Запах человека… или терпкого запаха дикого зверя? Она ничего не ощущала.

У нее не было времени, чтобы зажигать лучину, слишком долго ей пришлось бы высекать огонь. Она сделала вид, что что-то ищет в темноте. Одна из дверей скрипнула — та, что вела в спальню. Хильда долго стояла, окаменев, поддаваясь натиску воспоминаний. Труп отца, висящий на потолочной балке…

А если именно сейчас неизвестный проник в дом?

Хильда не могла больше выносить все это. Она пошарила на полках и в шкафу для посуды, потом, стараясь держаться спокойно, с достоинством — хотя внутри нее все пылало — направилась к выходу.

Для нее было облегчением снова оказаться на свежем воздухе. Половина дела была сделана. Теперь ей предстоял обратный путь.

Никаких сигналов от Андреаса. Неужели он не в состоянии издать хоть какой-нибудь звук? Конечно, нет, ведь опасность еще не миновала. Идти назад тем же путем… Но теперь она чувствовала себя спокойнее. Все шло пока без осложнений, наверняка обратный путь она пройдет также успешно.

Она перелезла через изгородь, поставив на место жерди. Все-таки это хоть какое-то препятствие на случай, если кто-то будет преследовать ее. Но проходя вдоль изгороди, она подумала, что пусть лучше жерди будут повалены. Ведь если кто-то нападет на нее… и Андреас захочет придти на помощь, тогда изгородь будет для него преградой.

Однако возвращаться она не стала.

Ей казалось, что обратный путь уже не такой длинный. Но ей опять предстояло идти через лес.

Она резко остановилась.

Теперь она услышала что-то в лесу, слева от себя. Что-то огромное прокладывало себе дорогу.

Повернуть назад? Позвать Андреаса?

Наверняка это был лось. В этом лесу полно лосей.

Тяжело вздохнув, она пошла дальше. Все опять было тихо.

Перед нею возвышался лес — ей снова предстояло пройти этот самый страшный участок.

Не стало ли там темнее? Ей казалось, что темнота стала полной: под деревьями она не видела ничего на расстоянии вытянутой руки.

Поскорее бы пройти через это!

И снова ее охватило чувство одиночества. Это было смешно, ведь они должны были лежать тихо, чтобы никто не догадался об их присутствии. Нет, никто ничем не выдавал себя! Они так искусно спрятались, что даже она не могла их обнаружить.

Надо же! Она опять потеряла тропинку! Ветви кустарника хлестали ее по лицу. Вернуться назад?

Куда она забрела? Где тропинка?

Она шла дальше, чувствуя, как когти страха вонзаются в нее все глубже и глубже, доходя, как ей казалось, до самого сердца. Проходила ли она здесь раньше? Нет, не проходила! Но ей почудилось, что она различает что-то там, где должна быть тропа…