Искатель. 1997. Выпуск №3

Фризе кивнул.

— Потом верный человек шепнул: джип из Корпуса охраны.

— А мне ты этого не сказал!

— Володька! В наших стенах? Ты слышал по телику заявление мэра? «У нас ведется тотальное прослушивание!» А я знаю побольше, чем он. И не перебивай меня!

В этот момент из кустов выскочили две собаки — огромная черная догиня и болонка. Догиня с лету боднула Фризе так, что он чуть не опрокинулся навзничь, а потом принялась прыгать вокруг, пытаясь лизнуть в лицо.

— Нюрка, хулиганка! — отбивался Владимир. — Что ж ты делаешь? Выпачкала, зараза.

Болонка в это время яростно облаивала Пугачева, пытаясь ухватить его за брюки.

— Так их, миленькие! Хватайте за лодыжки!

Роман Савельев, толстый, улыбающийся, шагал навстречу. Золотые цепочки на шее, голый живот, покрытый курчавыми седеющими волосами, и широченные бермуды с пальмами делали его похожим на дикаря.

«На ловца и зверь бежит, — с удовлетворением подумал Фризе. — Теперь, господин сыщик, забудьте про обиды и улыбайтесь пошире».

Они обнялись. Владимир представил Роману Пугачева.

— Мой друг Евгений. Важняк из Генеральной прокуратуры.

— Ребята, окунемся разок, и ко мне! — предложил Савельев. — Мне прислали из Астрахани такой паюсной икры!

— Старик, сегодня не получится. Нам требуется кое-что обсудить.

— Операцию «Ы»?

— Давно не виделись. Новостей поднакопилось.

Пугачев бросил на товарища быстрый, оценивающий взгляд.

— Небось, новости все под грифом «СС»? — с легкой завистью проворчал Роман. — Ты, Володька, еще не рассказал мне про тот случай. Помнишь? Кстати, когда на кабана поедем, приборчик не забудь!

Как только Роман со своими непослушными псами скрылся из виду, Пугачев спросил:

— Ты чего меня афишировать вздумал?

— В моих блеф-планах у Романа Савельева роль статиста. Но о-о-очень важного статиста! Впрочем, ты хотел о чем-то рассказать?

— Я выяснил, почему вокруг департамента с длинным названием кружатся люди из известного тебе корпуса.

— Почему?

— Строго между нами! Этой полукриминальной конторе власти предоставили «крышу». Через департамент шли большие валютные поступления в предвыборный фонд. Из этих средств платят актерам и прочей братии, разъезжающей по стране.

Получив такую информацию, я пошел к шефу. Кому платят, сколько, за что — меня не интересует. В политику я не лезу. Но откуда деньги? Биографию этих баксов хочу знать досконально.

Шеф сначала загорелся. Обещал создать следственную группу. А через пару дней сник. Сказал — повременим. Ты не знаешь, откуда деньги?

— Знаю.

…Целый час они просидели в саду, в беседке. Фризе подробно рассказал Пугачеву о том, что произошло с архивом Антонова, о наследстве Майкла Антони и смерти наследницы Ольги Сергеевны. И о многом другом. А потом изложил свой план…

— Макиавелли! — буркнул следователь, внимательно выслушав Владимира. — Если бы я не был так голоден — ни за что не согласился потакать твоим бредовым идеям. Но ты схватил меня за горло. Еще полчаса, и я умру голодной смертью. Черт с тобой! Приступаем к выполнению.

Ужинали они в столовой, при полной иллюминации. Фризе зажег большую люстру, все настольные лампы и торшеры. В надвигающихся сумерках окна дома светились так, будто хозяин давал бал.

Беседа за столом струилась непринужденно и шумно. Как быстрая речка. Исподволь, ненавязчиво завязался разговор о департаменте. Ничего существенного — только намеки.

А когда в повеселевших голосах собеседников появились азарт и раскованность людей, не отказывающих себе в удовольствии почаще наполнить стаканы, Фризе сказал:

— Дружище, ты очень удивишься, но в прошлую субботу я встретил на рыбалке Смагина!

— Какого Смагина?

— Смагина Михаила Яковлевича. Директора интересующего нас департамента.

— Чушь!

— Клянусь. Того самого!

— И, конечно, встретил случайно? — Пугачев расхохотался. — Не верю. Этот тип наверняка шастает по госзаповедникам. С кучей охранников.

— Он был один. И сильно подшофе.

— Надо было его макнуть и не вытаскивать. Вот было бы смеху! Решились бы все проблемы с этой чертовой конторой.

— Ты, Пугачев, не важняк, а наивняк! Пришел бы другой… Ладно! Смех смехом, но рыбалка оказалась полезной. Что у трезвого на уме…