Привидение в кроссовках

Ксюша призаду­малась. Ее матери стукнуло 65 лет, инфаркт опять же… Денег на налог взять негде, влезать в долги, что­бы получить то, что и так считаешь сво­им, казалось невероятно глупым. И Ксюше в голову пришло гениальное решение.

– Надо сделать так, – сказала она Валере, – ты прописываешься ко мне, как муж. Я же потом оформляю прописку у матери. Квартира моя не приватизирована, ну да потом переведем ее в собственность. Сейчас следует поторопиться, твоя мать еще молодая, а у моей и возраст, и инфаркт.

Сказано – сделано. За короткий срок провернули все дела, но тут, как назло, Ксюша сломала ногу и сама на три месяца загремела в травматологию.

Но спустя три месяца, ко­гда хромающая Ксюша смогла наконец покинуть больницу, ситуация изменилась кардинальным образом.

Умиравшая еще недав­но мама познакомилась в клинике с бравым полковником-вдовцом и выскочила замуж. Это в 65 лет! Ксюха только глазами захлопала, услыхав про новость. Маменька помолодела, сделала модную стрижку, приоделась и стала летать по квартире, готовя для милого щи. Но это было только начало. У полковника имелась взрослая дочь, родившая парочку внуков. Постоянно орущие близнецы довели дедушку до нервного срыва, и он мигом решил все свои проблемы, женившись на Ксюшиной матери и переехав к ней. Ксюша собиралась уже раскрыть мамочке глаза на мужа. Полковник явно преследовал корыстные цели, оформляя брак, но тут на девушку обрушился новый удар, причем с той стороны, откуда она меньше всего ждала.

Не успела Ксюша прийти в себя от сообщения про маменькину свадьбу, как Валера спокойно ей заявил:

– Прости, дорогая, я полюбил другую.

– Как это? – растерялась девушка.

Муж пожал плечами:

– Очень просто. Извини.

Оскорбленная Ксюша мигом подала на развод, в пылу гнева совершенно забыв, что ее квартира теперь принадлежит Валере.

Вот так она осталась без собственной жилплощади, и ей пришлось ютиться у матери в проходной комнатенке. Но потом стало совсем плохо. Род­ная мать, многократно повторявшая, что дочь для нее единственный свет в окошке, неожиданно резко переменилась и принялась делать Ксюше бесконечные замечания. Окончательно добило девушку требование:

– Не смей ходить по дому в халате!

– Почему? – искренне удивилась Ксюша.

Мать немного помялась, потом заявила:

– У тебя ноги выше колен открыты, и грудь видно, а Вадим все-таки мужчина, хоть и в возрасте.

Ксюша разинула рот. Мать ревновала ее к полковнику. Дальше – больше. Придирки сыпались как из рога изобилия и завершились заявлением:

– Мы с отцом купили тебе квартиру, желая спокойно провести старость… И что вышло? Сидишь у меня на голове… А между прочим, мне хочется еще пожить для себя.

Ксюша распсиховалась, хлопнула дверью и ушла! Но куда было податься? Бедняжка осталась буквально на улице, и вот теперь приходится ночевать на работе. Надоело ужасно.

Надюша в растерянности спросила:

– Где же ты моешься?

Ксюша печально улыбнулась:

– В умывальнике, вчера в баню ходила!

– Ну вот что! – решительно заявила Надюша. – Поехали пока ко мне, а там решим, как поступить!

Так Ксения оказалась у Нади. До сих пор только вежливо кланявшиеся друг другу на работе женщины подружились. Ксюша была ненамного старше Нади, выглядели они одногодками. Более того, у них обнаружилась общность взглядов во всем, начиная от музыки и заканчивая одеждой. Обе терпеть не могли Земфиру, морщились при виде пельменей и не любили мини-юбки, предпочитая их брюкам. Впрочем, у Ксюши практически не имелось одежды. Она убежала из дома, хлопнув дверью и ниче­го не взяв. В ажиотаже она забыла прихватить да­же самое необходимое, а встречаться с матерью ей совершенно не хотелось. Поэтому Наденька разрешила новой подруге пользоваться сво­им гардеробом, благо фигуры у них были практически идентичны.

– Так вот почему на убитой были ваш пиджак и брюки, – пробормотала я.

Надюша кивнула.

– Од­нако странно, – вздохнула я.

– Что?

– Ну, я уже говорила, что побывала в вашей квартире, думая, будто это вас обнаружили в шкафчике. В ванной торчала од­на зубная щетка, в прихожей была только од­на пара тапок и пахло совсем как в нежилом доме.

Надюша кивнула:

– Правильно. Меня не было в Москве несколько дней. Ездила в Питер.

– Но почему Лева, у которого я спросила адрес, не сообщил о вашем отсутствии?

Надюша помолчала, потом ответила: