Кровавая месть

Ее родители удивленно переглянулись.

— В чем дело? — спросил Калеб.

— Я знаю, что имеет в виду судья, — смущенно произнесла Виллему. — Да, у меня есть такой знак.

— Можно взглянуть?

Она послушно закатала рукав блузки и показала судье крестообразный шрам.

— Все правильно, — торжествующе произнес он. — В таком случае я прошу Вас следовать за мной, фрекен Виллему.

Калеб запротестовал:

— Что произошло?

Повернувшись к нему, судья сказал строго:

— Ваша дочь была членом лиги бунтовщиков, устроившей заговор против короля. Был издан указ о том, чтобы хватать всех членов лиги и проводить дознание.

— Но Виллему не устраивала заговора против Его Величества, — вмешалась Габриэлла, — это просто бессмыслица! Юношеские причуды. Вы не можете арестовать ее за это!

— Это не я арестовываю, Ваша Милость. Это делает комиссия Его Величества короля Кристиана V. Я же имею предписание сопровождать туда всех подозреваемых.

— Где это находится?

— В округе Энг.

Виллему затаила дыханье.

— Я готова отправиться туда, мама и папа, — покорно произнесла она.

— Нет, этого мы не допустим! — воскликнул Калеб. — Я поеду с ней!

— Это не разрешается, — сказал судья, сделав предостерегающий жест. — Ваша дочь будет под охраной, и если она не виновна, она вернется обратно уже к вечеру.

Несмотря на их горячие протесты, все было так, как сказал судья.

Виллему поскакала с ним в округ Энг. Но едва они исчезли за лесом, как Калеб сказал:

— По-моему, Маттиас говорил, что нотариус должен на днях нанести визит в Гростенсхольм.

— В самом деле! — согласилась Габриэлла. — Сейчас же едем туда!

Со времен Дага Мейдена все его потомки дружили с нотариусами.

Нотариус и вправду был в этот день у Маттиаса и Хильды. Когда Калеб и Габриэлла приехали, все осматривали усадьбу — и все вместе отправились к ручью, где находились мельница и лесопильня.

Когда они отъехали в сторону от грохочущего ручья, текущего из леса по равнине, Калеб лихорадочно и торопливо изложил суть своего дела.

Нотариус, довольно молодой датчанин, наморщил лоб.

— Да, в эти дни в Энге действительно находится комиссия. Но она прибыла, чтобы разобраться с налогами, поскольку тамошние жители издавна уклонялись от уплаты. Что же касается бунтовщиков… По этому поводу не было никаких распоряжений. Я не совсем понимаю, что имел в виду судья, но, думаю, что он мог неправильно все понять. Конечно, девушка вернется домой сразу же, как все прояснится.

— Это правда, что она не понесет никакого наказания за ту ребяческую метку на руке? — спросила Габриэлла.

— Я слышал, как сам Гюльденлеве сказал: «Забудем этот чертов бунт! Я не стану осуждать людей, желавших сделать меня королем Норвегии, а тем более, отсылать их к моему брату, королю Кристиану, или, точнее, к сводному брату. Нет, все это должно быть забыто и похоронено. Навсегда!»

— Тогда почему же судья?.. Я поскачу следом и привезу ее домой, — сказал Калеб.

— Да, ты прав, — сказал нотариус и позвал одного из своих помощников. — Лаурсен, поезжайте вместе с ним и передайте мое порицание судье!

Габриэлла настояла на том, чтобы ехать с ними. Она нагнала судью на другой стороне холма, находящегося между округами Энг и Гростенсхольм. Судья сидел на обочине дороги вместе со своим долговязым помощником и пил пиво, пока лошади отдыхали. Виллему с ними не было.

— Где моя дочь? — сурово спросил Калеб. Его лицо было каменным от возмущения.

— Ваша дочь? — неторопливо произнес судья. — Но разве Вы не встретили ее?

— Мы никого не встретили. Что Вы имеете в виду?

Судья настороженно посмотрел на помощника нотариуса: его взгляд ясно говорил о том, что ему известно, кто это.

— По дороге я встретил Улава Харасканке, который сообщил мне о том, что вышло недоразумение: распоряжение касалось не бунтовщиков, а уплаты налогов. Так что я сразу же отпустил Вашу дочь, и поскольку мы уже были на вершине холма, откуда виден округ Гростенсхольм, я не счел необходимым сопровождать ее дальше.

Калеб был в замешательстве.

— Но моя дочь была верхом на коне. Мы должны были ее встретить.

— Может быть, она поехала в другое место? Кажется, Ваша дочь несколько… легкомысленна.