Затишье перед штормом

Наконец почувствовала, как освободившееся в ней место заняла другая душа. Такие ощущения девушка испытывала и раньше, когда была вместе с Натаниелем.

Теперь же она совсем одна. Да, конечно, рядом был Ян. Но ведь он не обладал теми же способностями, что и девушка.

Итак, контакт состоялся. Крайне неприятный, но с этим ничего нельзя было поделать. Ей овладела чужая, нечеловеческая воля. Существом владела бесконечная злоба ко всему миру. Эллен испугалась, как бы эта злоба не перешла к ней.

Эллен собралась. Монстр получал сигналы такого содержания: «Я хочу и готова помочь тебе»…

Девушка не успела понять, что происходит. Существо собралось в комок, пулей пролетело мимо них и, прокатившись по полу, снова очутилось на шкафу, не переставая при этом распространять вокруг себя вибрации, внушающие страх.

Они, не торопясь, подошли ближе.

— Ты потеряла с ним связь? — спросил Мораган.

— Нет, я чувствую его еще лучше, чем раньше. Мораган, со мной что-то случилось! Я словно в плену чужой воли, я боюсь! Если я не выполню его желание, он убьет нас.

Ногти девушки впились Яну в руку. Она не могла оторвать взгляд от монстра.

Существо, сидя на шкафу, шумно дышало. При каждом вздохе воздух вибрировал, вокруг распространялся страх. Эллен побледнела от напряжения. Ей стало ясно: если они не выполнят желания Тенгеля Злого, поплатятся жизнью.

Стояла мертвая тишина. Солдаты оцепили большую территорию, а потому ни один звук не проникал в дом. Воздух был густ, вокруг господствовал страх. Эллен было трудно сосредоточиться.

Вдруг ей послышался какой-то звук. Эхо? Эхо, рожденное ветром. Где-то далеко-далеко…

Что принес с собой ветер? Звуки? Музыку? Да, где-то играла музыка.

Девушка немного пришла в себя. Собрав все силы, стала потихоньку двигаться по стенке. Тенгель Злой не спускал с девушки глаз.

Пройдя мимо двери квартиры Йепсенов, замедлила шаги. Тут монстра заметили в первый раз.

Мимо Морагана что-то пролетело, обдав парня пылью и вонью. А Эллен вдруг неведомо каким образом оказалась стоящей прямо перед монстром. Чудовище едва ли доходило ей до груди. Казалось, Тенгель Злой не обращает на нее никакого внимания. Он думал. Все внимание монстра было сосредоточено на квартире Йепсена. Усевшись прямо под дверью квартиры, он снова свернулся клубком, накинув плащ и спрятав плоскую голову в ладони. На лице жили только желтоватые глаза.

— Йепсен и его друзья — музыканты! — прошептала Эллен. Девушке удалось взять себя в руки. Она была совершенно спокойна.

Взяв у Морагана рацию, спросила:

— Рикард Бринк далеко?

— Он у врача. Слегка пострадал во время беспорядков.

— Вы не помните, мужчина, что приходил за нотами… В какую квартиру он хотел пройти?

— Он хотел попасть в квартиру Йепсенов. Между прочим, он все еще здесь. Хотите поговорить с ним?

— Обязательно.

Эллен слышала, как звали Пера Улава Вингера. Наконец послышался смущенный голос:

— Да, Вингер.

Голос девушке не понравился:

— На каком музыкальном инструменте вы играете?

— Я флейтист. И композитор.

Эллен не удивилась. Она ожидала такого ответа. Девушка была словно под гипнозом. Теперь она на верном пути! Загадка Тенгеля Злого решилась очень быстро — найден ключ к избавлению!

— Скажите, а чем ценны ноты, что вы хотите забрать?

— Ноты? — голос незнакомца слегка дрожал. — Им нет цены. Видите ли, я довольно долго музицировал. Все время было такое чувство, что что-то великое рядом. И вот примерно неделю назад, когда был в гостях у Йепсенов, мне удалось, наконец, создать удивительную мелодию. Я тотчас записал ее. Музыка просто уникальна. Я уверен, никому еще не удавалось создать нечто подобное.

«В этом я нисколько не сомневаюсь», — мысленно согласилась с ним Эллен.

Девушке Вингер не понравился. Мужчина говорил медленно, был многословен; всячески старался подчеркнуть свое превосходство.

— Но дело не только в этом. Мелодия получилась несколько странной, но удивительно красивой. Когда я поднес флейту ко рту и заиграл, у меня даже мурашки побежали по спине, пробрал холод…

— Надо же! У него мороз прошел по коже! — улыбнулся Мораган Эллен.

— И, кроме того, — продолжал музыкант, — у меня появилось какое-то особое чувство. Словно мне кто-то ответил. Звук шел издалека, был похож на эхо.