ФЕЙСКОНТРОЛЬ НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ

   – Да, – прошептала я.

   – Клиника не может бесплатно держать таких больных, слишком много денег уходит на их содержание.

   – Сколько?

   – Вроде в день и не очень много, но, если учесть, что речь пойдет о годах, то сумма становится астрономической, сотни тысяч евро.

   Я втянула голову в плечи. Это правда, что здоровье нельзя купить, но порой жизнь человека зависит от количества средств, которые есть у его семьи. Мы обеспеченные люди, но взять на себя все расходы по содержанию Нины не сможем.

   – Я не прошу денег! – живо отреагировала Арина. – Провела огромную работу, нашла госпиталь в Америке, он называется «Каролина», там лечат таких несчастных, как мама, и даже успешно. Надо лишь оплатить счет, и все проблемы берет на себя клиника, больного грузят в самолет, ну и так далее. Я все уже решила! Маму поместят в «Каролину», место есть, палата, понятное дело, на одного человека. Я сниму комнатку, пойду работать санитаркой.

   – Ну-ну: – только и сумела вымолвить я.

   – В Америке медицинское обслуживание во много раз лучше, – захлебывалась Арина, – в России мама точно погибнет. В Москве не найти медицинского учреждения, которое даже за огромные деньги предоставит правильный уход.

   Я горько вздохнула. В словах Арины есть большая доля правды. Некоторое время назад одна из моих знакомых, Рита Майорова, столкнулась с большой проблемой: ее отец занедужил, диагноз звучал неутешительно – болезнь Альцгеймера.

   Рита преданно ухаживала за отцом, но спустя год стало ясно, что старика необходимо поместить в медицинское учреждение, содержать дома безумного человека стало невозможно. Стоило Рите отлучиться на некоторое время, как отец начинал творить глупости, он уподобился грудному младенцу, ему была необходима няня. Но попробуй найди женщину, которая согласится сидеть с невменяемым стариком:

   Сначала Рита была полна энтузиазма, она наивно решила: «Наймусь на вторую службу, буду работать по ночам, наскребу денег на больницу, лишь бы папе хорошо жилось, а то он уже пару раз пытался из окна на улицу выйти».

   Но потом оптимизм Майоровой начал чахнуть, как орхидея без воды. Оказалось, что старика, потерявшего ум, не хочет брать никто, государственных учреждений, где жили бы несчастные маразматики, не нашлось. Вернее, они есть, но лучше не рассказывать об условиях, которые предлагались беднягам. Частные пансионаты тоже не желали обременять себя такими пациентами, они предпочитали брать под крыло обычных пенсионеров, от которых хотели избавиться богатые дети. В результате Майоровой пришлось нанимать сиделок, целую череду теток:

   – Мне повезло, – продолжала между тем Арина, – у Володи в «Каролине» работает бывший однокашник. Он мне поможет. Короче, умоляю, сведи меня с Грегори Давиньоном. Он же коллекционирует старопечатные издания и манускрипты, так?

   – Ты хочешь продать ему «Летопись», – осенило меня.

   – Да, да, – закивала Арина, – пусть забирает ее за самую низкую цену, только быстро. Я порылась в Интернете и представляю стоимость раритета, получится все равно безумная цифра. Объясни Давиньону ситуацию, ну про проклятие и Варваркина, думаю, он поймет. Маму надо спешно увозить. Только папе ничего не говори!

   – Эрик не в курсе? – изумилась я.

   – Как ты полагаешь, он согласится расстаться с книгой? – усмехнулась Арина. – Ему плевать на маму. Да и на меня тоже. Думает только о себе. Жаль, нельзя правду рассказать!

   – Ты о чем? – вздрогнула я.

   Арина молча обняла меня. Я ощутила, как сильно бьется сердце молодой женщины, и попросила:

   – Не нервничай.

   – Трудно остаться спокойной, – заплакала она. – Пожалуйста, свяжись с Грегори поскорее, я пойду на любые его условия.

   – Конечно, конечно, – воскликнула я и ткнула пальцем в цифру «3» на мобильном телефоне. – Надеюсь, баронесса Макмайер находится в зоне досягаемости.

   У моей ближайшей подруги есть масса достоинств и одно из них – мгновенная трезвая оценка любой ситуации. Вот и сейчас, выслушав мой довольно путаный рассказ, Наташа коротко произнесла:

   – Сделаю все возможное и невозможное, жди ответного звонка.

   – Она постарается? – молитвенно сложила руки Арина, видя, что я кладу сотовый на столик.

   – Изо всех сил, – пообещала я. – Ты торопишься?

   – Самое важное сейчас происходит в Ложкине, – забилась в ознобе младшая Лаврентьева, – на кону жизнь мамы.