ФЕЙСКОНТРОЛЬ НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ

   – Мда, – крякнула я.

   – Заразиться боится, – вдруг горько засмеялась Арина. – Да он всегда такой был. Мама редко болела, но пару раз грипп подцепила. И только доктор про это сообщал, папашка сумку подхватывал и бегом на работу. «Дела, – вопит, – дела! Ни на минуту не могу задержаться!» До смешного доходило: требовал, чтобы Валентина и я маски надевали. Мы-то к маме входили, кормили ее, поили, лекарства ей давали, а он у себя в кабинете труса праздновал. Нет его здесь! И не приедет!

   – Но Валентина сказала, что хозяин отправился в клинику.

   – Врет.

   – Какой ей смысл говорить неправду?

   – Значит, путает, – настаивала на своем Арина. – Я от мамы не отхожу – держу ее за руку, постоянно разговариваю, за медсестрами слежу. Они меня уже ненавидят! Я тут сама все делаю. И боюсь из палаты выйти, вдруг что случится. А народ в клинике мухами мрет, насмотрелась я на местные порядки. Электроника пищит, персонал еле шевелится. Но, похоже, такая неспешная помощь некоторых родственников больных устраивает.

   – Ты говоришь страшные вещи!

   – Правда глаза колет. Никому не охота с параличными возиться, а убить нельзя, – жестоко сказала Арина, – вот родные и надеются, авось «овощ» сам помрет. Всем будет хорошо: больница от тяжелого пациента избавится, близким денег за уход не надо платить. Дешевле похоронить, чем содержать больного. Поплакали, да и зарыли, памятник поставили. Но я так не хочу! Мне мама нужна пусть даже в кровати, недвижимая, но живая! А отца тут нет, повторяю. Он ее просто использовал!

   Голос Арины сорвался. Я не нашла слов, чтобы утешить бедняжку, и прошептала:

   – Аксель вот-вот прилетит.

   – Одна надежда на нее, – уже спокойным тоном отозвалась Арина. – Извини, я нервничаю.

   – Хочешь, я приеду и подменю тебя?

   – Нет, я сама.

   – У моей подруги-хирурга есть несколько великолепных медсестер. Надежных, умелых…

   – Нет! Нет! Нет!

   – Хорошо, хорошо, – я испугалась всплеска эмоций Арины, – прости. Хотела отпустить тебя на несколько часов – помыться, поспать спокойно.

   – Ты всерьез говоришь про спокойный сон? – усмехнулась Арина. – Нет, я маму не брошу. И очень хорошо, что папаша не выразил желания поухаживать за супругой. Я бы могла ему поверить, уехать на ночь, а утром… Даже страшно представить!

   – Где же твой отец?

   Арина закашлялась и сказала:

   – Вот уж неинтересно!

   – Странно, однако. Дома его нет, в больнице тоже. И он не ночует в Киряевке!

   Арина помолчала, потом устало сказала:

   – Бабу он себе завел. Давно, наверное, с год.

   – С ума сойти!

   – Почему? Это естественно, отец ни фига не делает, мама чуть не сутками на работе, чем ему заняться?

   – Он читает лекции.

   – Раз в неделю.

   – Он искал тайник.

   Арина тихо засмеялась.

   – Верно. И даже нашел. Но еще выкроил время и для развлечений. Алла Петлякова им имя!

   – А ты откуда знаешь?

   – Папашка ленив до одури, – объяснила Арина, – он далеко за амуром не ходил. Петлякова ему маникюр делала, ну и началась любовь-морковь. Променял маму на дуру с пилкой!

   – Нина знала?

   – Я ей не рассказывала.

   – А тебе кто нашептал?

   Арина протяжно вздохнула.

   – Мы всей семьей посещаем один салон, причем уже давно. И хоть отец шифровался, да прокололся. Косметолог Мила мне сказала. Осторожно так намекнула, она очень деликатный человек. Стала мне массаж делать и говорит:

   – Ариночка, у тебя кожа хорошая, а вот наша Петлякова мучается, чуть понервничает, сразу морда цветет. Злая она девка, корыстная, себе на уме, вот и гниет. Кстати, Алле процедура на аппарате помогает, вон он стоит. Новая техника, всем хороша, да только курс очень дорого стоит. Я вздрагиваю, когда клиентам цену озвучиваю, редко кому она по карману. Но у Алки ухажер появился, женатый, профессор, из наших клиентов. Именно за его счет Алкина морда и хорошеет, а я мучаюсь – знаю про адюльтер, но поделать ничего не могу. И вмешиваться нельзя и молчать тяжело, очень уж у ученого жена и дочь приятные люди.

   – Весьма прозрачный намек, – согласилась я. – Думаешь, Эрик сейчас у маникюрши?

   – Где ж еще?

   – Мама про Аллу точно не знала?

   – Мы с ней эту тему не обсуждали. Но ей тоже могли в салоне намекнуть.