В ловушке времени

Они ждали и ждали, в полном молчании, но поскольку дыхание его было ровным, а по лицу ничего не было видно, они понятия не имели, в какой он попал переплет.

Минуты превращались в часы, и внимание их притупилось. Тяжелый, многотрудный эксперимент продолжался намного дольше, чем они себе представляли.

Йонатан, можно сказать, еще полубодрствовал, хотя веки у него словно бы налились свинцом. Он то и дело проваливался в сон, а когда пытался перебороть его и вернуться к действительности, то чувствовал боль во всем своем отяжелевшем теле.

Доктор Сёренсен был постарше. Он давно уже поклевывал носом, но вот веки его плотно сомкнулись, а голова опустилась на грудь. Йонатан, сидящий у него за спиной, ничего этого не заметил.

Неудивительно, что доктор не уловил призыва Натаниеля и Тувы помочь им вернуться в настоящее.

Не услышали они, и как звонят в дверь. Йонатану, забывшемуся кратким сном, чудилось, будто это звонят церковные колокола на похоронах Натаниеля, а доктор Сёренсен вообще ничего не слышал.

В эти минуты решалась участь двоих людей, что одиноко зависли во времени и пространстве.

Туву кто-то окликнул. Она видела, как Тенгель Злой снова напал на Натаниеля, но оклик был до того настойчивым, что она вынуждена была повернуть голову.

— Тува! — услыхала она знакомый мягкий голос. Он принадлежал Ганду, несравненному ее защитнику.

Но ведь ему нельзя было здесь находиться, ни в коем случае, иначе Тенгель увидит его и тогда…

Она бросилась в клубящиеся облака, туда, откуда доносился голос, чтобы предупредить Ганда.

Мягкая рука тотчас же обняла ее за плечи, а к щеке ласково прикоснулась ладонь.

— Идем со мной, твои помощники в Осло не могут установить с тобой связь. Я помогу тебе вернуться назад в настоящее.

— Ганд, но тогда Натаниель останется один на один с…

— Тшш, успокойся! Линде-Лу пытается привлечь внимание доктора. Теперь дело за тобой.

— А если у Линде-Лу ничего не выйдет?

— Тогда мы придумаем что-нибудь другое. Мы непременно вызволим Натаниеля, главное, чтобы ему не надо было беспокоиться о тебе.

У Тувы перехватило горло. Лицо ее сморщилось, она крепко зажмурилась, чтобы остановить слезы Ганд, самый замечательный в их роду, и Натаниель, Избранный, — оба жертвовали собой, чтобы спасти ее. А во всем виновата она сама. Не натвори она глупостей, они бы избежали мести Тенгеля Злого.

— Тува, ты тут ни причем, — услышала она голос Ганда, уносящего ее в небесное пространство, сквозь клубящиеся облака цвета индиго и янтаря. — Этого пожелала Ханна, она использовала тебя.

О, Ганд, которым она всегда так восхищалась и которого ненавидела именно потому, что испытывала к нему слабость! Этот неземной красоты юноша, который так приветливо говорил с нею…

О, до чего же ей сейчас было стыдно! От горя она готова была умереть.

Ганд по-прежнему придерживал ее за плечи, рука его была такой теплой и нежной. Он прошептал ей на ухо:

— Ты уже выбрала, на чьей ты стороне, верно?

— О да! Но смогу ли я стать одной из вас? — проговорила она сквозь слезы.

— Мы долго тебя дожидались, — отвечал он с улыбкой.

И тут Тува не выдержала. Она зарыдала так, как будто у нее разрывалось сердце.

Зрачки у Тенгеля Злого сузились, отчего серовато-желтый огонек в глазах сразу притух.

— Что это? Кто это был, где девушка?

— Не знаю, — с невинным видом ответил Натаниель, который тотчас же сообразил, что голос, который он слышал, и фигура, которую он различил далеко-далеко в облаках, принадлежали Ганду.

— Это был ОН! — гневно выдавил из себя Тенгель.

— Кто он?

— Тот, кто слишком много лет заступал мне дорогу. Тот, кого вы от меня прячете.

— Ему всего двадцать два. Как же он мог заступать тебе дорогу на протяжении многих лет?

Тенгель бросил на него злобный взгляд. Голос его источал яд.

— Значит, их несколько. Но я его наконец обнаружил. И тебя тоже. Мне сегодня везет!

И тут же, без предупреждения, он пошел в атаку на Натаниеля. Не физическую атаку, ибо оба они были бесплотны, — то была борьба между двумя мозговыми центрами, порожденнымимыслью.

Тенгель Злой напал скрытно. В подсознание Натаниеля незаметно прокрались дурные, низменные, подлые мысли и представления. Догадаться, какую Тенгель преследовал цель, было нетрудно — он хотел поколебать стойкость Натаниеля, искоренить все хорошее, что в нем есть.