Тайна

Свинья! И пьяница — вот кто он такой!

В таком настроении он подошел к дому, который когда-то приобрел для Карин. С чувством стыда и угрызениями совести он вошел в дом, задержался в нерешительности в прихожей, а потом проследовал наверх.

Уже находясь на лестнице, он вздрогнул. Голос Карин… В нем чувствовалась жизнь! Человеческая жизнь, а не какая-то болтовня психически ненормальной личности. Конечно, она суетилась как обычно, но теперь как-то по-другому. Нерешительность и страх перед окружающим миром как будто улетучились.

Он вошел в комнату.

Там была Элизабет! Его как жаром обдало, и он отвел взгляд в сторону. Не смог встретить ее ясный, застенчивый взгляд.

А Карин! С какой энергией эта немолодая уже женщина встретила его! Ее слова буквально цеплялись друг за друга:

— Вемунд, как хорошо, что ты пришел — только тебя не хватало! Доктор Хансен, милый мужчина, говорит, что мы можем сделать это в воскресенье, и на мне будет мое кремовое платье, и я самапонесу ее, а ты и Элизабет можете стать крестными родителями, и доктор Хансен обещал придти, это он устроил все со священником, а госпожа Воген и госпожа Окерстрем…

Первое, на что Вемунд обратил внимание, было то, что Элизабет и он были упомянуты вместе. Как крестные родители. До этих пор у него не возникало чувства общности с кем-то. Второе — это то, что он обнаружил, насколько мал был мир Карин. Это были все люди, которых она знала! Это он возвел вокруг нее такую стену.

Но это была вынужденная мера.

Сейчас дело выглядело так, что она сама стремилась порвать со своей тюрьмой.

Они все обратили внимание: среди приглашенных на крестины Софии Магдалены не было никакого Буби.

Никому и в голову не пришло назвать его имя!

Ребенок лежал и полуспал, было видно, что ему, обласканному всеми, хорошо. Даже Вемунд мог видеть, что это был замечательный ребеночек.

Ему не хотелось загадывать вперед и думать о будущем этой девочки. Не сейчас, сейчас им овладели другие мысли.

Наконец-то он осмелился встретиться взглядом с Элизабет. В его глазах была печаль. Боль. Мольба о прощении. Поиск общности. И страстное желание.

Все это было в единственном взгляде.

Улыбка волнующейся Элизабет была достаточно красноречивым ответом. Он быстро отвернулся. Но не настолько быстро, чтобы она не успела увидеть мимолетный блеск непритворного счастья на его лице.

Карин болтала без умолку.

— Мы, естественно, после этого устроим здесь прием. Со священником. Элизабет, ты думаешь, мы сможем найти розовый шелковый бант для Софии Магдалены?

— Да, я сегодня выйду в город и поищу. Но Вам, госпожа Карин, не кажется, что лучше было бы украсить им платьице для крещения? Кстати, а у нас есть какое-нибудь платьице для крещения?

Фраза «у нас» вызвала выражение счастья на лице Карин. Все участвуют в том, чтобы сделать максимум возможного для ее маленькой Софии Магдалены.

— Госпожа Воген его достанет. Оно будет не таким изысканным, каким ему следует быть, но у нас нет времени на пошив нового. Вемунд, ты мог бы попросить госпожу Окерстрем испечь ее дивные пирожки? Священник и доктор Хансен их бы попробовали.

— Я ей незамедлительно это поручу, — серьезно сказал Вемунд. — Элизабет, ты не могла бы спуститься, мне нужно обсудить с тобой вопрос ухода за домом…

Она последовала за ним по лестнице. Увидев его широкие плечи и волосы, которые завивались на шее, она затрепетала от запретных мыслей. Сверху доносился возбужденный лепет Карин. Элизабет была так рада за нее. Рада — и озабочена.

Внизу в гостиной Вемунд строго посмотрел на нее.

— Как долго ты еще собираешься продолжать эту комедию?

У нее заколотилось сердце.

— Какую комедию?

— С ребенком! Избавься от него, иначе с ним произойдет несчастье!

— Ты спятил?

— Скорее мне нужно задать тебе этот вопрос. Ты прекрасно понимаешь, что Карин нельзя ухаживать за ребенком, это же… преступно .

Элизабет с тревогой посмотрела наверх, открыла дверь в свою комнату, втащила туда Вемунда и осторожно закрыла за собой дверь.

— Будь осторожнее с высказываниями — она может тебя услышать.

— Но вы не можетедержать здесь ребенка!

Элизабет загорелась, как пороховая бочка. Она взяла Вемунда за руку и довольно твердо прижала его к стене.