Хелл. Приключения наемницы

— Быстрее, держи темп, следи за дыханием!

Тренер Руслан! Как же долго он был для нее ночным кошмаром, плавно перетекающим в кошмар утренний. Как много слез невольно катилось по ее щекам во время очередной пробежки с препятствиями. Как она ненавидела его снисходительные смешки, стоило ей сорваться или упасть. И как любила те редкие моменты, когда он хвалил ее и в его глазах было столько теплоты и участия.

— Все, Хелли, уже почти все, держись. Теперь прямо, снижай темп, дыши глубже. Я сказал, следи за дыханием!

Она следит! Вдох, четыре шага, выдох, четыре шага, вдох, три шага, выдох, три шага. Они бежали все медленнее, и впереди Хелл увидела еще один корабль… шестой… как их много… Зачем они здесь?

— Зверек! Зверек, родная, как же ты так?

К ней навстречу двигался плавной походкой великого воина ее Великий Учитель. Учитель, ты никогда не узнаешь, что был для нее всем! Ты предал ее, последний дасх во вселенной! Ты предал ту, что доверяла тебе единственному. Ты превратил ее в идеальное оружие и пытался контролировать. Зря! Теперь нет доверия, теперь она контролирует каждую попытку войти в ее разум.

— Зверек. — Сайсиен усадил ее на землю, опустился напротив, протянул руки.

Хелл стало больно, очень больно. Боль накатывала волнами и, чуть отступив, охватывала ее с новой силой, постепенно нарастая.

— Мне больно, учитель. — Она шептала с трудом, пытаясь шевелить воспаленными, покрасневшими губами.

— Я знаю, Зверек, я знаю, доверься мне. — Сайсиен заглядывал в ее глаза, а смотрел словно в душу.

Она увидела раскаяние в его глазах и приняла решение. Наемница протянула свои руки, израненные и покрытые ссадинами, он сжал ее ладони, стараясь скрыть промелькнувшее в глазах отчаяние.

— Мы никогда не делали так раньше, Зверек, но мы должны попытаться. Тебе будет больно… опять. Прости…

Она кивнула. Она знала, что так нужно, это ее единственный шанс. Она снова доверилась ему, доверилась безоговорочно, понимая, что иначе только смерть.

Слияние! Она позволила провести его только раз, боль была невыносимой. Тогда в кабинете учителя она долго плакала, свернувшись на полу, как маленький испуганный ребенок. Теперь он собирался сделать это снова. Поза шаазза, третья поза в Дайкинири, искусстве Черной смерти. Она села, впуская энергию космоса, учитель терпеливо ждал ее, он понимал, как ей тяжело управлять измученным телом. Как хочется спать… Она уже согласилась умереть, но кто-то шепнул: «Не умирай». Хелл обернулась, попыталась улыбнуться Стилету и не смогла.

Слияние — это боль! Боль! Невыносимая, заставляющая каждую цепочку нейронов передавать импульсы в ускоренном режиме, подчиняющая все тело. Ее мышцы сокращались так быстро, что казалось, готовы разорваться от напряжения. Теперь кровь! Она разогнала свое сердце, заставила его биться чаще и сильнее. Она стонала от невыносимого ужаса, заполняющего все ее тело. Хотелось кричать, но учитель сжал ее ладони сильнее, почти ломая кости кистей.

— Держись, Зверек, еще не все!

Она ненавидела это выражение! Держись, Зверек! Даже если боль превращалась в один сплошной кошмар, из которого нет спасения. Держись, Зверек! Даже если ноги подгибались, а с разбитых губ стекали капельки крови. Держись, Зверек! Держись!

Слияние! Она поняла, что они перешли к завершающей фазе. Хелл отпустила энергии, свою и космоса. Она выпустила организм из-под жесткого контроля разума. Позволила израненному телу кричать о том, как ему больно и плохо.

— Молодец, Зверек!

Наемница подняла измученные глаза на учителя и со странной отрешенностью стала следить, как одна-единственная слеза стекает из почти бесцветных глаз. Он улыбался, значит, она справилась.

— Теперь все, теперь можешь спать.

Ее кто-то подхватил, и Хелл улыбнулась, она легко узнала руки Стилета. А потом Дейв, ласково поглаживая ее руку, вводил стимуляторы. Все! Отдых кончился!

Едва стимуляторы взломали ее нервную систему, Хелл села. Огляделась и слабо улыбнулась.

— Пить хочу. — Вместо крика получился шепот.

Алекс подошла, протянула шай с водой, но почему-то не смотрела на нее. Хелл взяла это на заметку, выпила воды, откашлялась, выпила еще.

— Дай зеркало! — (Алекс начала плакать, Бес обнял ее за плечи, он тоже старался не смотреть на Хелл.) Она не выдержала: — Алекс! Дай. Мне. Зеркало!